энергетика'. Что за чёрт? Я встал с камня и отошел в сторону. Шепоток прекратился. Подошел к стенке – опять голос усилился. Я прошелся маршрутом, с максимальной громкостью голоса в голове и уперся в Ичила, как раз по нормали к эбонитовой стенке. Тот уже наплясался и сидел на заднице возле костра, смотрел на меня мутным взором.

— Что там нового в Верхнем Мире? — поинтересовался я.

— Улахан Тойону беда грозит. Надо сказать ему. Хотят его убить.

— А больше ничего ты не слышал?

— Эта штука сломалась, которая всовывает и высовывает. Просит мастеров прислать. Не знаю, что это такое, жужжит, мешает постоянно.

Хм… Это что, выходит стенка нам прямо в мозг транслирует какую-то информацию, только мы с шаманом её понимаем по-разному. А откуда?

— И давно это у вас?

— Давно, сколько себя помню

Ну, да. Здесь всё, что 'давно' — синоним того, что 'всегда'. Это проблема измерения степняцкого времени. Так никогда и не узнаю, что за чем случилось. Ну пусть. А вот с такой трансляцией, похоже, надо как-то разбираться. По хорошему, задержаться дня на два – на три, облазить тут всё. Может, найдется что- нибудь. А может и не найдется. А ехать надо. Меня ждёт Алтаана, Даяна, Нюрка и вообще… Явление, именуемое 'шило в заднице' не давало мне усидеть на месте.

— Ты завтра со мной поедешь?

— Да, с тобой.

— Тогда сообщи Бэргэну, что Тойону грозит опасность, это его работа, охранять. Неплохо бы Тойону выдать той микстуры, что ты Эрчиму давал. Надо поддержать старика.

Темнело, я засобирался идти спать. По дороге к моему домику мы повстречали двух шаманов, это, вроде, которые из столицы приехали. Ичил зацепился с ними поговорить. Пока они обсуждали свои шаманские дела, я вспомнил какую-то шутку, чисто в индейском стиле. Смешно, наверное, было, но я из этого помнил только одно: это было первая известная в истории газовая атака. Я тут же предложил Ичилу испытать эту шутку на своих друзьях. Может, в дальнейшем из этого можно будет извлечь нечто более приемлемое для боевых действий. Ичил, по моим указаниям, развел в жаровне огонь, дождался, когда останутся одни угли и сыпанул туда горсть красного перца. Дыма почти не было, но, видимо ядовитый газ потёк по склону холма, как раз на бригаду отдыхающих охранников. Через пару минут те с воем начали разбегаться. Довольный Ичил усмехался.

— Хорошая шутка, хе-хе.

Мы тихонько скрылись с глаз долой. Пока не побили. Я вспомнил умные слова и начал просвещать его про аэрозоли. Это, в сущности то же самое, что и растворы, только в воздухе. Потом перешли к противогазам, абсорбентам и вернулись к фильтрам. Ичил все это намотал на ус и подался к другим шаманам, обсуждать новости. Я уже ничего не мог, кроме как поспать. Напинал своего слугу, чтобы собрал жратву в дорогу а сам отправился баиньки. 'Настолько лишь простирается действие наук, насколько слабо чувство в людях: когда же колесо страсти пришло в движение, то нет уже ни науки, ни порядка'[32]. Эти слова из древнего трактата как раз и относились к сегодняшней ночи. Как я и подумал, мой сёк начали обзывать нефритовым жезлом! А её сюй яшмовым бутоном.

Всё это я уже забыл, когда мы с утра выехали с Урун Хая, подальше от хлопот и забот. Иначе я вообще бы никогда не выехал бы отсюда. Каждый день какие-то заморочки, некогда о себе подумать. Если что-то можно не делать, то я делать обязательно не буду. Это мой, если хотите, жизненный принцип. А тут всем надо-надо-надо. Тем дай, этим выдай. Тьфу.

Поехали мы верхами, безо всяких повозок, иначе бы добирались до Ыныыр Хая недели две, не меньше. Нам не ехать напрямик, надо двигать сначала к мосту, а потом только двигать к моему стойбищу. С нами теперь путешествовала Сайнара. После долгого разговора с дедом, она таки настояла на своём. Походу, потенциального жениха она кинула через то, чего у неё нет. Какие там будут политические последствия, не знаю и знать не хочу, но укрепрайон, наверное, строить придётся.

В дороге я размышлял о таинственном голосе в моей голове. Это что же получается? Кто-то когда-то смог создать такую штуковину, что она прямо в мозг транслирует нужные кому-то лозунги? Понятно, что когда шаманы впадают в транс и начинают это слышать, то и выдают это всё в виде откровений, ниспосланных свыше. Но при этом я точно знаю, что помимо этого, шаманы видят и могут предсказывать будущее совершенно точно – примеры тому есть. Интересно, если реальные видения шаманов входят в противоречие с тем, что им транслируют, что бывает? Вот Ичил точно смог разделить трансляцию и свои видения. Может, раньше было по-другому? Если найти эту аппаратуру трансляции, можно полностью контролировать шаманов. А вот. Ещё же они говорили, что просили Отца-основателя прислать свежую крови и получали её. Может эта система может и принимать мысленные послания? Как много вопросов. И у меня, на Ыныыр Хая такая же стеночка, из такого же материала. Надо всё-таки пошариться в недрах горы.

Первая ночевка состоялась на полпути к Ус Хатын. Нам надо будет ещё туда заглянуть, вроде там были какие-то склады повстанцев. Может, Бэргэновские что и нашли, надо поинтересоваться. На стоянке Ичил что-то заволновался. Запалил тряпку, вымоченную в очередном своём растворе, что-то бормочет. Потом запалил еще одну. Начал бормотать и кружиться вокруг костра. Потом объявил:

— За нами следили. По-шамански, кто-то украл нашу вещь и по ней следит. Я отправил ложный след, — засмеялся он, — никто так не умеет, могут просто сбить след. А отравить в другую сторону – нет. Теперь пусть ищут. Но надо быть внимательнее.

Талгат заценил шутку по достоинству и усилил караулы. Кому мы могли понадобиться. Что-то мне подсказывала моя пятая точка, что это Эрчима затея. Однако никто нас ночью не побеспокоил.

Благословенные места здесь. Не знаю, может даже и не имело смысла тащить за собой еду и воду. Между холмов и увалов везде есть ручейки, а Сайнара со всей страстью, ей присущей, начала охотится. К ней непременно присоединялись бойцы нашего отряда. К обеду у нас всегда свежатинка – степные куропатки или байбаки. Так и ехали.

Приближался Ус Хатын. Такие названия – это просто издевательство над здравым смыслом. Тут ежели что-то по приметам называют, то это место – будет в радиусе километров двадцати. Местные как-то с этим разбираются, но я совершенно теряюсь. Три березы – вот они, и тишина. Талгат въехал на холм, вертит головой. Потом по каким-то ему ведомым приметам говорит:

— Вон туда надо. Там люди.

Перевалили через очередную гряду, и в долине, ограниченной тремя холмами, увидели то ли старые кошары, то ли какие-то склады. Вокруг суетились маленькие фигурки людей. Талгат остановил отряд и послал троих бойцов, узнать, что там за суета.

Ребята мухой слетали туда и обратно. Доложили, что возле здания наши, то есть двадцать нухуров из полусотни Бикташа. И у них тут была стычка, есть раненые. Поехали смотреть. Бикташ нас поприветствовал, начал рассказывать, что они по приказу Улахан тойона взяли под контроль склады, отбили их у коммунаров. А сегодня ночью было нападение, герильерос хотели склады отбить. В складах – какое-то сумасшедшее количества зерна, сараи забиты под завязку.

— Куда столько зерна – не могу понять, — говорил Бикташ, — это три рода можно двенадцать лун кормить.

— Скажи, а шелк или золотую пыль не нашли? Или ещё что-нибудь такое, необычное? — спросил я у него.

— Нет. Ничего больше нет, только зерно.

— Надо искать. Пленные говорили, что на Ус Хатын у них склады, там всё – оружие и белый порошок, и ткани на продажу.

— Сейчас пойдём искать.

Ичил подошел ко мне.

— Я пока раненых осмотрю, надо полечить.

Я дал команду Талгату располагаться на отдых. Варить еду: кашу, макароны и компот. Кстати, почему здесь нет макарон? Недоработка. И компота тоже нет. Недодумали путешественники. Сухофрукты есть, а компота нет. Но у меня пока еще есть кофе, и конкурентов нет. Как хорошо. Сидячий образ жизни мне на