но вряд ли они забудут о том, что именно вы оказали им помощь. Скорее всего, они смогут сделать таким образом, что бы предвидение будущего обеспечит полную самостоятельность Майкогену, возврат к Потерянному Миру. А если эти двое забудут вашу доброту, обещаю вам, что я им напомню.
— Хорошо, — начал старик.
— Продолжим! — перебил его Хьюммен. — Нетрудно догадаться, что сейчас творится в вашей душе… Из всех соплеменников меньше всего я бы доверял Демерзелу. Даже если шансы психоистории малы — я должен быть предельно откровенен с вами, иначе я бы потерял уважение к самому себе — они все-таки не равны нулю. И если это приблизит вас к мечте о Потерянном Мире, что может быть для вас важнее этого?! Теперь послушайте дальше — я дал вам обещание, а мое слово — не пустой звук! Взвесьте все сказанное! Выбирайте между единственным шансом и полной безнадежностью.
Наступила гнетущая тишина. Потом заговорил старик:
— Не знаю, как это у тебя получается, соплеменник Хьюммен, но при каждой нашей встрече тебе удается заставить меня делать то, чего я не хочу делать!
— Я хоть раз подвел вас, Верховный Старейшина?
— Но никогда прежде шансы не были так малы!
— Зато в случае успеха — огромный выигрыш! Одно компенсирует другое.
Властелин Солнца кивнул головой.
— Ты прав! Забирай этих двоих и увези их из Майкогена. У меня единственная просьба — они не должны больше попадаться мне на глаза, пока не завершат работу. Надеюсь, что я до этого не доживу!
— Как знать. Верховный Старейшина! Ваш народ терпеливо ждал около двенадцати тысяч лет. Что в сравнении с этим временем — какие-нибудь пара сотен лет?
— Если бы моя воля — я бы не стал ждать и одного мгновения. Но мой народ будет ждать столько, сколько потребуется, — он величественно поднялся и сказал: — Я очищу путь! Забирай их и уходи!
И снова они двигались по туннелю. Однажды Селдон и Хьюммен совершили подобную поездку, когда бежали из Императорского сектора в Стрилинговский Университет. Туннель был другой. Теперь они покидали Майкоген и направлялись… Селдон не знал — куда. Лицо Хьюммена было словно высечено из гранита и не располагало к расспросам. Хьюммен занял одно из двух передних кресел, справа от него оставалось свободное место. Селдон и Дорс расположились на двух задних. Селдон улыбнулся Дорс, которая выглядела подавленной.
— Как хорошо опять надеть нормальную одежду, верно?
— Знаешь, после того что мы пережили, — она говорила очень искренне и убежденно, — я никогда не смогу надеть хитон или наголовник… Мне кажется, что я не смогу без отвращения смотреть на лысых…
Вопрос, который не решался задать Селдон, задала Дорс:
— Четтер, — в ее голосе звучала обида и раздражение, — почему ты не объясняешь, куда мы направляемся?! Он повернул голову и мрачно посмотрел на обоих:
— В одно место, — и, не без издевки, добавил: — где вам не удастся попасть в беду. Правда, я сомневаюсь, что такое место существует!
Дорс сразу же начала каяться в грехах:
— Ты прав, Четтер! Это моя вина… Тогда, в Университете и здесь, на Майкогене… И хоть в этот раз я была вместе с ним… Надо было отговорить, не пускать…
— Я слишком упрям! — тепло вступился Селдон. — Дорс не виновата.
Хьюммен не пытался упрекать. Он просто сказал:
— Насколько я понял, ты просто хотел увидеть робота. Почему? Можешь мне объяснить?
Селдон почувствовал как краснеет.
— Я ошибся, Хьюммен. Рассчитывал увидеть совсем другое. Если бы я только знал, что находится в «орлином гнезде»… Я бы никогда не решился на риск. Это полное фиаско…
— А что же ты рассчитывал увидеть, Селдон? Пожалуйста, объясни мне! Нам предстоит долгое путешествие, времени хватит.
— Дело в том, Хьюммен, что у меня появилась идея… Если бы существовал робот-гуманоид, действующий не одно тысячелетие, и если бы он находился в Сакраториуме… Робота мы увидели, но он был металлический, мертвый — просто символ. Если бы я это знал…
— Ну, если бы мы все знали — не было бы нужды задаваться вопросами и искать на них ответы. А где ты взял информацию о человекоподобных роботах? Понятно, что никто из майкогенцев не мог сказать о них, значит, источник один — их Книга! Верно?
— Да.
— А как тебе удалось ее заполучить?
Селдон помолчал, потом буркнул:
— Это такая постыдная история…
— Меня не легко смутить, Селдон. Рассказывай!
И когда Селдон поведал о своем злосчастном приключении, лицо Хьюммена просветлело от едва заметной улыбки. Он начал выговаривать Селдону:
— А тебе не пришло в голову, что все это подстроено? Ни одна Сестра никогда бы не решилась на такой поступок… если бы не приказ!
Селдон нахмурился и резко возразил:
— Знаешь, все это не так очевидно, как тебе кажется… Люди часто совершают странные поступки! Тебе легко издеваться теперь. А тогда ни у Дорс, ни у меня не было достаточной информации. Если ты не хочешь, чтобы я замолчал, постарайся меня избавить от насмешек!
— Согласен, старина! Я воздержусь от замечаний. Да, кстати, надеюсь, что книга не у тебя?
— Нет, конечно. Властелин Солнца забрал ее.
— Как много ты успел прочитать?
— Небольшую часть — времени не хватило! Это колоссальная книга, и… наискучнейшая!
— Я знаю. Думаю, что я прочел больше тебя. Она не только скучная — все, что в ней написано — сплошная выдумка. Весьма одностороннее изложение представлений официального майкогенского общества об истории, лишенное здравого смысла и логики. Пожалуй, она лучше, чем что-либо, дезинформирует соплеменников об истинном положении вещей. Что именно о роботах заинтересовало тебя?
— Я уже говорил. Они упоминают человекообразных роботов. Роботов, которые внешне не отличаются от людей.
— Сколько их было? — спросил Хьюммен.
— Там не говорилось. Во всяком случае, я не дошел до этого места. Может быть, всего несколько экземпляров, но об одном из них в Книге упоминается как о «Ренегате». Мне показалось, что это имя носит отрицательное значение. Правда, я не знаю значения слова.
— Почему ты мне не рассказал об этом? — удивилась Дорс. — Если бы ты поделился, я могла бы объяснить. Это очень древнее слово, оно означает предательство. Древние были подвержены страхам в связи с этим словом. Предатель, так или иначе, стыдился своих поступков, ренегат же гордился предательством.
Хьюммен попытался возразить:
— Я восхищен твоими знаниями древних языков, Дорс, но если Ренегат действительно существует, если это гуманоид, то совершенно очевидно, что Старейшины не стали бы помещать в своем святилище предателя, — врага!
Селдон признался:
— Я не знал значения слова, но понял из книги, что «Ренегат» ассоциируется у майкогенцев с предателем. Я решил, что они содержат его как свидетельство своего триумфа!
— Было ли какое-нибудь указание в книге на то, что Ренегат был повергнут?
— Нет… Возможно, я пропустил это место…
— Сомневаюсь. Любая победа майкогенцев смакуется от страницы к странице!
