приканчивают Лохмача! — закричал он.

— Собака не бежит за мной! Хоть убей! — ответил Смородина.

— Нам нужно, чтоб она молнией пронеслась по склону, а она еле ползет! Так она никого не испугает! Она должна мчаться, словно идет в атаку! Давай заманивать ее по очереди! — крикнул Одуванчик.

Миновав скошенное поле, они поравнялись с зарослями кустарника. Здесь они резко затормозили и проскочили под самым носом у собаки. На этот раз пес бешено бросился за ними, и они едва успели скрыться в кустах. Выбираясь из зарослей, они поняли, что собака, с треском ломая хрупкие кусты бузины, продирается вслед за ними. Затем прямо за спиной у себя они услышали лай и пустились вниз по открытому склону, чувствуя, что пес стремительно несется за ними по пятам.

Кровь заливала Лохмачу плечо. Не решаясь отвести взгляд от сидящего на куче песка Зверобоя и с минуты на минуту ожидая нового нападения, он вдруг услышал, что в туннеле за его спиной кто-то из кроликов подошел к нему. Боясь обернуться к тесному ходу, Лохмач, не поворачивая головы, спросил:

— Кто там, не ты ли, Остролист? Как у вас дела?

— У нас все в порядке, — отвечал тот. — Пусти теперь меня на твое место, Лохмач!

— Никак не могу! — прохрипел в ответ Лохмач. — Эта скотина воспользуется проходом и прорвется в наши норы!

Лохмач прекрасно понимал, что даже если его убьют, осаждающим все равно не удастся пробраться через его труп в спальные норы: ход был слишком узок. Эфрафанцам придется либо подкапываться под Лохмача, либо рыть обходной туннель. На это уйдет много времени!

За спиной Лохмача в спальных норах послышался неясный разговор. Лохмач прислушался и понял, что Колокольчик рассказывает осажденным какую-то сказку.

«Какой он молодец! — подумал Лохмач. — На его месте я бы не смог так спокойно рассказывать!»

— …И тогда Эль-Эхрейра сказал лисе: «Ты похожа на лису и пахнешь точь-в-точь как лиса! Что ж, я могу предсказать тебе будущее, я вижу его в волнах реки…» — рассказывал Колокольчик.

Внезапно Зверобой заговорил:

— Зачем ты жертвуешь собой, Тлейли? Мне нетрудно тебя убить. Однако ты не заслуживаешь подобной участи! Возвращайся со мной в Эфрафу! Обещаю тебе пост командира. Даю слово офицера!

— Сильфлей храка у эмблеер-ра! — отвечал Лохмач, что означало: «Не офицер ты, а просто скотина!»

— «Ах, вот как! — сказала лиса. — Значит, ты можешь предсказать мою судьбу? Что же ты видишь в ручье? Жирных кроликов, пасущихся на лугу, не так ли?» — снова послышался голос Колокольчика. — «Отнюдь нет, — отвечал Эль-Эхрейра. — Здесь нет никаких кроликов, но я вижу, как по твоему следу бегут гончие, и вижу, как мой враг удирает со всех ног, спасая свою шкуру!..»

«Видимо, Зверобой догадался, что к осажденным будет не пробраться через мой труп и мертвым я буду не менее страшен врагам, чем живой! — подумал Лохмач. — Он хочет меня отсюда выманить! Ну уж нет. Лучше я отправлюсь в Инле, чем пойду с ним в Эфрафу!» — решил он.

Внезапно, как тяжелый сук, упавший с дерева, Зверобой одним прыжком снялся с места и с силой навалился на Лохмача, упорно придавливая его к полу. Столкнувшись головами, оба врага рвали друг другу плечи и кусались. Лохмач чувствовал, что у него иссякают силы и что вскоре он не выдержит ужасной навалившейся на него тяжести! Его лапы уже пропахали на полу две глубокие борозды. Еще минута — и Зверобой пробьет его телом вход в расположенную за ними нору! В отчаянии Лохмач опустил голову и напряг все мышцы, как лошадь, изнемогающая под непосильной ношей. Внезапно чудовищная тяжесть свалилась с плеч Лохмача и ему вновь удалось вонзить свои когти в землю.

Оказалось, что, вцепившись в загривок Лохмача, Зверобой сам стал задыхаться.

Струйки крови из разбитого Лохмачом носа забили Зверобою ноздри, а шерсть противника не давала ему открыть пасть. В результате Зверобою пришлось ослабить хватку. Обессилевший Лохмач лежал перед ним неподвижно. Беднягу охватила чудовищная слабость, и ему показалось, что он ворочается с боку на бок в канаве, наполненной палым прошлогодним листом. Он закрыл глаза. Кругом наступила полная тишина. Затем, как будто из глубокой травы, послышался голос Пятого: «Ты ближе к смерти, чем я! Ты ближе к смерти, чем я!»

— Опять я попал в западню, что ли? — пронзительно вскрикнул Лохмач, рванувшись и встав на ноги. Он открыл глаза. В туннеле никого не было! Значит, Зверобой отступил!

Раненый Зверобой выбрался из Сот. Он заметил, что Вербена и Гром с тревогой на него смотрят. Присев на задние лапы, он попытался передними вытереть с морды кровь, заливающую ему глаза.

— Ступай и добей Тлейли, Вербена! — сказал генерал.

— Как, сэр? — переспросил Вербена.

— Мне нужно показать солдатам, в каком месте ломать стены. Вскоре я вернусь и закончу дело сам, а ты пока задержи его, — пояснил Зверобой.

До Вербены дошло, что случилось нечто невероятное: в бою с Тлейли генерал потерпел поражение! Сейчас генерал просит Вербену прикрыть его позор, чтобы солдаты не догадались, что генерала побили!

«Фрис великий! Что же происходит?! — подумал Вербена. — Нужно как можно скорее выбираться отсюда!»

Зверобой не спускал с Вербены своих тусклых бледных глаз, так что тому пришлось перелезть через кучу разрытой земли и пробраться в туннель Лохмача. Зверобой же захромал к двум ходам, которые были поручены Крестовнику. Увидев Зверобоя, Крестовник отскочил подальше и усердно начал чистить свои когти о торчащий из земли корень.

— Один ход свободен, сэр, а над другим придется еще потрудиться! — доложил он.

— Хватит и одного! Солдаты! На штурм! В проход! — приказал Зверобой.

Он хотел сам спуститься вниз, как вдруг заметил возвращающегося Вербену.

— У меня в глазу песчинка, сэр! — жалобно пропищал Вербена. — Я только выну ее и снова брошусь на Тлейли!

— Несчастный трус! Что станется с тобой, если меня прикончат? Ты должен убить Тлейли! Не забудь, что в Эфрафе тебя ненавидят больше всех других офицеров! — прошептал ему на ухо генерал.

Внезапно с каким-то усталым удивлением Зверобой понял, что и сам смертельно напуган! Он боялся биться с Тлейли и был едва ли в состоянии начать сражение! Он в последний раз попытался уговорить Лохмача.

— Тлейли! — сказал он. — Через минуту я введу сюда солдат, и они разрушат твою стену. Уйди отсюда добром!

Тлейли долго не давал никакого ответа, а затем глухим голосом, задыхаясь, но совершенно четко ответил:

— Мой Главный Кролик отдал приказ защищать этот ход!

— Как так? Его Главный Кролик? — переспросил, выпучив глаза, Вербена.

Ни Зверобою, ни его офицерам не приходила в голову мысль, что в колонии может быть другой Главный Кролик кроме Тлейли. Но по-видимому, Тлейли не лгал! А если сам Тлейли не был Главным Кроликом, значит, где-то поблизости находится другой могучий кролик, который в самом деле был Главным. Он, наверное, еще сильнее Тлейли! Где же он?

Вдруг Зверобой почувствовал, что Репейник куда-то исчез.

— Куда вдруг запропастился этот негодяй? — спросил он Крестовника.

— Видно, удрал, сэр! — был ответ.

— Немедленно тащи его назад! — приказал Зверобой.

Крестовник отправился на поиски, но уже через минуту вернулся.

— Репейника нигде не найти! С ним вместе неизвестно куда ушли два или три моих солдата! Клянусь честью, без моего ведома! — растерянно сообщил Крестовник.

— Ну, я им задам! — закричал генерал.

Он уже овладел собой и сообразил, что делать. Тлейли надо оставить в покое и лучше о нем больше не поминать! Узких ходов, где осажденным легко защищаться, нужно по возможности избегать, а