Когда ушли последние гости, Чарли загрустил. Днем он отправил Мэгги собирать вещи. Она заговорила в таком духе: «Все мои друзья считают, что я должна стать актрисой. А что скажешь ты?»

– По-моему, тебе пора домой, – ответил он.

Теперь Чарли страдал от одиночества столь невыносимого, что, поддавшись внезапному порыву, он сел в свой новый черный «феррари» и поехал в Лос-Анджелес. Он нуждался в общении, смене обстановки. Актер решил остановиться в отеле «Беверли Хиллз» и позвонить Клею.

Он прибыл в гостиницу в два часа ночи и не захотел будить Натали. Чарли набрал номер Темзы Мэйсон.

Она послушно встала с кровати, приехала в гостиницу, забралась в постель Чарли и утешила его. Она со смехом рассказала ему о том, как занималась сексом с Клеем. Она закончила свое повествование словами: «Господи, вот это жеребец!»

Чарли немедленно почувствовал себя посредственностью и отправил девушку домой, но прежде она заставила его пообещать, что он возьмет ее завтра вечером на премьеру «Двенадцати ружей».

Любопытно, обсуждала ли она его качества любовника с другими мужчинами? Он спросит Клея.

Чарли спал беспокойно и видел странный эротический сон, где фигурировал он сам, Натали, Темза, Санди и его мать. Он проснулся с отвратительным настроением и пошел к бассейну.

В этот ранний час там было безлюдно; никто не мешал Чарли плавать. Он принял решение вернуться в Лондон. Прохлаждаться здесь не было смысла; он сходил с ума от праздности. Он построит в Англии дом, пустит корни где-нибудь. Это займет его, а когда дом будет готов, он скажет Лорне, что хочет брать детей к себе на уик-энды. Они обрадуются. Он даже позволит им нарисовать план их будущих комнат.

Чарли позвонил Клею, охотно согласившемуся приехать на завтрак. Поддавшись какому-то импульсу, актер рассказал другу о Санди.

– Мне кажется, ты ей нравишься; я бы на твоем месте не отказал ей.

– Если бы я нравился ей, она бы у меня осталась, верно?

– Женщины – странные создания. Возможно, она решила, что не нравится тебе.

Чарли покачал головой.

– Твоя логика! Как себя чувствует Натали?

– Она толстеет. С удовольствием повидала бы тебя. Почему тебе не пообедать у нас сегодня?

– Не могу. Веду Темзу Мэйсон на премьеру. Клей свистнул.

– Это не девка, а нечно!

– Ты мне будешь рассказывать.

– Я не знал, что и ты там был.

– Ты многого обо мне не знаешь.

Позже он одел для премьеры новый смокинг от Дуга Хэйварда. Изучив себя в зеркало, был вынужден признать, что отдых пошел ему на пользу. Он похудел, обрел отличную форму и красивый густой загар. Сменил ленноновские очки на свои прежние, с роговой оправой. Его черные волосы отрасли настолько, что уже начали слегка завиваться у воротника.

Он поехал на «феррари» за Темзой.

Ее квартира в доме на побережье была типичным жильем молодой голливудской холостячки. На глаза Чарли то и дело попадались фотографии Темзы и кадры из фильмов с ее участием.

– Я должен поснимать тебя, – сказал он, принимая пластмассовый бокал с виски и надписью на донышке: «Ты мне нравишься».

– О, прекрасно, – обрадовалась она. – Я очень фотогенична. Мне говорили, что у меня абсолютно правильные черты лица. Вероятно, мы могли бы сделать подборку фотографий для какого-нибудь журнала. Ты бы фотографировал меня, а они – нас вдвоем.

Она выглядела эффектно в высоченных сапогах до бедер и серебристом трико – комбинации из лифа и колготок с интригующими просветами в материале.

– Наверно, на следующей неделе я улечу в Лондон, – доверительно сообщил он.

Она не проявила ни малейшего интереса к этой информации.

– Как, по-твоему, мои ресницы накрашены не слишком густо? – с беспокойством спросила девушка.

Он присмотрелся. Ему было трудно что-либо сказать: серебристые тени окружали ее глаза.

– Не знаю, дорогая, я слабо разбираюсь в макияже, но ты выглядишь великолепно.

– Правда?

Она покрутилась перед ним.

– Это будет потрясающая премьера, туда приедут все, и благодаря тебе меня заметят.

Он не представлял, как можно ее не заметить, с ним или без него. Не каждый день видишь стовосьмидесяти-восьми сантиметровую рыжеволосую девушку с внешностью Темзы.

– Если бы я был не Чарли Бриком, а, скажем, Джо Никто, ты бы захотела пойти со мной?

Она нахмурилась.