Гас жил в большом современном доме на Голливудских холмах — полупустом, ослепительно белом, с большими абстрактными росписями на стенах. Лос-анджелесский образ жизни явно пришелся Гасу по вкусу.

Майкл сидел На высоком табурете в кухне, отделанной исключительно хромом и черным лаком, и щелкал телевизионным пультом. Хорошенькая блондинка, ведущая новостей второго канала, рассказывала о драме в ресторане «Марио»: «Трое из заложников обнаружены возле заброшенного здания в промышленной зоне. Среди них оказалась известная ведущая телевизионных программ Натали Дебарж. Заложники дали полиции детальное описание трех разыскиваемых бандитов».

«Черт! — подумал Майкл. — Натали тоже туда угодила».

Он быстро снял телефонную трубку и набрал ее номер. Натали не оказалось дома — по-видимому, еще полиция не отпустила. Он оставил на автоответчике номер своего мобильника.

Телеведущая продолжала репортаж: «По-прежнему не найдена журналистка Мэдисон Кастелли. Лайла Хартфорд, молодая женщина, которую бандиты выбросили из микроавтобуса на шоссе, доставлена в больницу и находится на операционном столе. Горький итог: два человека убиты, один тяжело пострадал, и один пропал без вести. Состояние остальных заложников, судя по всему, опасений не вызывает».

Когда вошел Гас, Майкл бросил на него мрачный взгляд.

— Скажи ребятам, что их обязательно нужно взять живыми. Я не расправлюсь с Кощеем, пока не узнаю, где Мэдисон.

— Ты уверен, что он замешан? — спросил Гас.

— Уверен.

— О'кей, что собираешься делать?

— Претворять наш план.

— Есть такое дело, — сказал Гас. — Ребята в полной готовности. Когда думаешь начинать?

— Прямо сейчас, — сказал Майкл. — С этим надо кончать.

Мейми с Кощеем воздвигли монумент дурному вкусу. Дом был слишком большой, слишком вычурный, в неоклассическом стиле, и смотрелся на холмах Бель-Эра как инородное тело. Порноимперия родила астрономическое состояние, Мейми наконец сама себя содержала и развернулась вовсю. Нищая в прошлом парикмахерша из Квинса теперь мнила себя хозяйкой имения и обставила дом в соответствии с собственным представлением о роскоши. Безвкусная мебель с обилием позолоты, барочные зеркала на каждой стене, огромные картины с изображением обнаженной мужской и женской натуры. Просторный холл украшало ее собственное изваяние в бронзе в полный рост. Свой дом Мейми мнила дворцом. Владения посменно патрулировали двое охранников с парой злобных доберманов.

Несмотря на все ее богатства, Мейми была ненасытна. Вот почему она так разъярилась, когда Майкл отказался выдать ей обещанные Вито деньги. И даже не сами деньги теперь ее привлекали (в конце концов ей и без того хватило бы до конца дней). Мейми не выносила, когда ее оставляли в дураках, особенно если это делал такой кусок дерьма, как Майкл Кастеллино. Может сколько угодно строить из себя важного бизнесмена со всеми его инвестиционными проектами, недвижимостью и торговыми центрами — ее не собьешь. Она-то помнит, из какой грязи он выполз! И как его проучить, тоже знает.

Когда-то давно Майкл ловко увильнул от ответственности за убийство той кубинской шлюшки. Посмотрим, как он теперь станет выкручиваться из новой заварушки! Всем известно, что жена сбежала от него к молодому. Кто ж усомнится, что человек с таким сомнительным прошлым разобрался с ними по- своему? И уж совсем сомнений не останется, когда выяснится, что оба застрелены из его пистолета.

И на сей раз никакой Вито с его связями во влиятельных кругах ему не поможет! Об исчезновении своей драгоценной дочери Майк услышит уже в тюремной камере, абсолютно бессильный что—либо сделать. На Мэдисон у Мейми были свои виды. Как только ее охранник Серж доложит, что девицу доставили, ее накачают наркотиками, а наутро отправят в пакистанский бордель. Там за белых девушек отлично платят.

Наконец-то она расквитается с Майклом за убийство любимого брата Роя. И за то, что он — сын итальянской девки, которую Винни ей предпочел. А потом, до конца дней, можно будет наслаждаться сознанием исполненной мести!

В честь такого события Мейми на всю ночь заказала двух исключительных девочек по вызову, по три тысячи долларов каждая. Вот вам одно из преимуществ Лос-Анджелеса: каждый год сюда прибывает свежая когорта честолюбивых кандидаток в актрисы, исправно пополняющих отряд высококлассных шлюх.

Девочек Мейми любила.

А Кощей любил смотреть.

Идеальная супружеская пара!

Девицы, Хедер и Тони, с крепкими тренированными телами и отработанными улыбками, усердно занялись делом. Секс в их исполнении был больше похож на танец. Кощей в алом шелковом халате, с рыжим искусственным загаром и крашеными черными волосами, сидел в кресле и не мигая следил за действом, как змея, готовая кинуться на жертву.

Мейми кружила вокруг девиц, дожидаясь, когда ей представится возможность влиться в ансамбль, и не догадывалась, что являет собой довольно жуткое зрелище: дряблая кожа, хищные глаза и обесцвеченные волосы. И Мейми, и Кощей принимали виагру, уверенные, что она дает им не примитивное животное возбуждение, а молодость и жизненную силу.

Хедер без труда задрала длинные загорелые ноги выше головы. Тоненькая полосочка лобковых волос коснулась белокурой шевелюры.

Настал час Мейми. Наконец-то! Она ринулась вперед, жадно втягивая ртом соки женщины по меньшей мере на пятьдесят лет моложе, и все это — под пристальным взором Кощея.