развевающиеся фалды рясы отца Стефана постоянно присутствует везде на приходе, столь стремительны его движения, быстра речь и энергичны действия. По ступеням он взлетает, возгласы возносит звонко и громко, молебны и панихиды может пропеть сам, потому что клирос не всегда в состоянии исполнить ирмоса и тропари распевом казачьей походной песни, то есть гласом, отвечающим сущности молодого батюшки.
Настоятели храмов, куда причисляли указом иерея Стефана, через два три месяца его служения, отправлялись в епархию с просьбой вернуть своему приходу тишину и спокойствие, напрочь утерянных, при энергичном и неугомонном клирике.
Получив настоятельское назначение, отец Стефан сложил в два алюминиевых ящика, которые он называл просто - «груз 200», всё свое нехитрое имущество и пошел в областное управление сельского хозяйства. За 10 минут он доказал ответственному чиновнику отвечающего за район будущего служения, что тот, хоть и не носит крестик на шее и держит в кабинете «похабный» календарь, должен все же обязательно предоставить ему транспорт, для переезда к месту назначения. Машину чиновник тут же нашел и сам помог ее загрузить, а по благополучном отбытии просителя, долго не мог понять почему он это делал. Также не поддавался определению факт нахождения в урне порванного красочного настенного ежемесячника с «Мисс Украиной 2004».
Три храма, попечение о которых были теперь возложены на молодого настоятеля, располагались друг от друга в паре десятке километров. Один из них, центральный, в бывшем здании районной ветеринарной лечебницы, закрытой по ненадобности по причине отсутствия пациентов. Второй, в типовой церкви XIX века, сложенной из красного кирпича царских лет производства и поэтому, сохранившийся, так как разбить кладку прадедов невозможно даже взрывчаткой. Этот храм был красив, солиден, намолен и историчен, но на нем не было крыши, а на оставшихся перекрытиях, над алтарем, росли кусты акации. Третий приход отца Стефана предстал пред ним в крайне живописном виде. На берегу большого пруда («ставка», по-местному), сплошь заполненного крякающей и гогочущей птицей, обитающей на частной, недавно построенной птицефабрике, были аккуратно сложены полторы сотни железобетонных блоков, и стоял, вбитый в землю деревянный крест. На кресте белой краской выведено «Борисоглебская церковь».
Обозрев владения, отец Стефан разместился в двухкомнатной квартирке, вернее в бывшей приемной ветеринарной лечебницы, переоборудованной под жилье, и пол часа колотил в подвешенные пустые газовые баллоны, несущих послушание колоколов. Народу пришло достаточно, хотя половина из них просто из любопытства: посмотреть на нового попа и остановить долгий трезвон, нарушающий тихое, размеренное течение жизни районного п.г.т, что расшифровывается, как «поселок городского типа».
Отец Стефан представился и звонким голосом, очень подробно рассказал, что значит православный приход в жизни каждого жителя поселка городского типа. Посетовав на внутрихрамовую бедность и внешнецерковную убогость данного центра духовности, батюшка взял на себя обязательство быстро привести все в достойный, благообразный и эстетически цельный вид. Прихожане уже ожидали требования на пожертвование и приготовили каждый от 25 копеек до гривны, что в итоге бы составило цену одного обеда в местном кафе, но новый духовный пастырь этих слов не сказал и ничего не попросил. Закончил он свою проповедь-обращение очень четким заявлением: «Завтра я, староста и псаломщица начинаем обход всех домов поселка. Подряд дом за домом, улица за улицей. Крестим, кто не крещен, служим молебны, освящаем жилье, подворья, огороды и худобу. Пропускать никого не будем. Плату за эту, необходимую каждому службу, взимать будем по честному, то есть по христиански, так как написано в святой Библии: «Получающие священство…. имеют заповедь - брать по закону десятину с народа, то есть со своих братьев». Со мной вместе будет ходить ваш дорогой участковый, представитель районной власти и пожарник, что бы все делалось правильно по закону светскому и благопристойно по правилам церковным.
Народ не понял, невольно сжался и в этом внимании было начало уважения, как, впрочем, и раздражения. Списали на молодость, пафосность и неопытность молодого да быстрого попа, но оказались неправы.
В тот же день отец Стефан был у главы поселковой администрации и четко доказал последнему что своего избирателя надо знать в лицо и проникнуться заботой о проблемах каждого в преддверии предстоящих очередных выборов. Союз же власти и церкви, даст нынешнему голове громадное увеличение электората, а присутствие его лично или ближайшего заместителя на поголовной миссии освящения и воцерковления, выбросит его конкурентов, местную оппозицию и недоброжелателей на свалку политической истории поселка городского типа. Надо сказать, что такого местный голова придумать не смог бы, поэтому заверения во всемерной поддержке благого начинания отец Стефан получил конкретные, радостные и обязательные.
С милицией и пожарниками было проще. Настоятель храмов, посочувствовав не очень хорошей статистике правонарушений, преступлений и противопожарной безопасности, напомнил руководителям этих подразделений, что во главе угла их деятельности должна быть профилактика. Лучшего же времени и способа определить пожаростойкость и потенциальную опасность нарушения общественного спокойствия, чем начинающиеся завтра мероприятие вряд ли когда определиться. Тем более, что кроме священника с ними будет и местный голова. Милиция же вообще воспрянула духом, предвкушая изобилие самогонных аппаратов и конкретных улик повального местного увлечения, то бишь растягивания по домам государственного добра и прочей личной, но чужой, собственности.
Вечером отец Стефан добрался до птицефабрики. Директор был на месте. По-другому и быть не могло, т.к. фабрика была его личной, да и этническое происхождение Гусарского Бориса Соломоновича не вызывало сомнений, что накладывало на его педантичность, работоспособность и предприимчивость особые черты, не присущие представителям местного национального происхождения. Директор Гусарский поставил свое еврейство столь четко и определенно, что никаких особых ассоциаций оно не вызывало, а почти сотня птичниц, работающих на фабрике, носило его на руках за постоянную и регулярно оплачиваемую работу.
Зайдя в кабинет отец Стефан, хоть и молод был, но понял, что здесь он пришел к тому, кто может всё если ему это нужно и выгодно.
Доказать, что работницы директора Гусарского будут производительней и, главное, честнее в своей нелегкой работе, если рядом будет стоять церковь он смог без труда одним лишь возгласом:
- Борис Соломонович, вы же прекрасно знаете, как кристально чисты и трудолюбивы ортодоксальные евреи, а во мне вы видите консервативного ортодокса.
Когда же, расписав все преимущества православных работников над безбожниками, отец Стефан, сообщил ошарашенному директору, что помощь в строительстве храма скостит часть его непомерных налогов, вопрос был решен. Окончательно.
***
Через полгода отец Стефан сидел в приемной епархиального секретаря с прошением. Он требовал выделить на его приход двух священников. Ведь не может же он служить литургию в трех храмах одновременно….
Чистильщик
- Ты бы, батюшка, пришел двор почистил.
- ?
- Гуркотит, что то ночью, стучится. Петух ни свет, ни заря кричит и в погребе гупает кто-то.
Дошло.
Освятить просят усадьбу.
Попробовать, что-то объяснить об суевериях и страхах от неверия?
Не получится. В лучшем случае скептически выслушают, покивают головой, то ли в знак согласия, то ли в смысле: говори, мол, говори, а дело свое поповское иди и делай.
Это в селе так обычно происходит. В городе немного по иному, тут уже о полтергейсте порассуждают, знакомых книжных магов вспомнят, да последние прогнозы доморощенных астрологов в пример приведут. Одно объединяет, что город, что село - абсолютная уверенность в существовании того, кто специально желает зла и неприятностей. Причем, это не тот «враг рода человеческого» о котором и в Писании, и у
