грохотом обрушилась ему на голову.
Пробегая мимо главного стража города, он зацепился ногой за струну, которой Великан был привязан к дереву.
Спросонок Бомбардон огрел короля медной дубинкой.
— Конец всему! — взвыл Какофон и понёсся дальше, к своей пещере, за гору Карийон.
Последняя встреча двух волшебников
Какофон взлетел на гору Карийон, а потом скатился со снежной вершины на ту сторону, где среди высоких чёрных скал пряталась его мрачная пещера.
Он увидел Гармониуса, который сидел у решётки в глубокой задумчивости.
— У-у-у-у!.. — завыл Какофон. — Нигде от тебя нет покоя! Сейчас я превращу тебя в деревянную трещотку или сотру в канифольную пыль. — И он произнёс: —
Заклинание не подействовало. Может быть, оттого, что в ушах Какофона ещё звучала музыка из Волшебной Партитуры, а может быть, потому, что злые волшебники всегда уступают в силе добрым.
Во всяком случае, Маэстро Гармониус спокойно и несколько удивлённо посмотрел на Какофона.
— Понимаю, — сказал он. — Вы пришли извиниться за оторванный переплёт Партитуры.
— Ещё чего!.. — прорычал Какофон и нетерпеливо повторил: —
— Интересно, что он там бормочет? — пожал плечами Маэстро.
И тогда Какофон в полном отчаянии и уже во весь голос завопил:
—
Это, пожалуй, было самое сильное заклинание злого волшебника.
Гармониус рассердился:
— Вы, кажется, пытаетесь сотворить новую пакость? Не забывайтесь, сударь, я ведь тоже волшебник! — И Гармониус произнёс одно лишь слово: — СИМФОНИЯ.
Оно было сильнее любых заклинаний и таило в себе страшный для Какофона смысл.
Это слово означало СОЗВУЧИЕ.
Какофон как ужаленный отскочил от решётки.
— Не говорите этого ужасного слова! — взмолился он.
— Сим-фо-ния! — медленно и раздельно повторил Гармониус.
Какофон бросился наутёк… Между тем хитрый Сак-Софончик всячески старался загладить свою вину перед мастером Триолем.
— Я вам раскрою страшную тайну, — сказал бывший министр старому мастеру. — Наш любимый Гармониус сидит в пещере Какофона. И никто никогда не сможет освободить его: там заколдован замок!
За это известие Триоль готов был простить ему всё.
В конце концов, — сказал Триоль, — нет плохих музыкальных инструментов, а есть люди, от которых зависит — станут они хорошими или плохими.
И мастер Триоль устремился на помощь знаменитому сочинителю музыки.
Он так и застал Маэстро — в глубокой задумчивости.
— О мой дорогой друг! — только и сказал Гармониус, увидев Триоля.
— Немного терпения, и вы будете на свободе! — воскликнул мастер и не удержался, чтобы не проворчать: — Ох уж эти мне волшебники! Не могут справиться с каким-то замочком…
Триоль достал из своего чемоданчика стальной крючок и просунул его в щель замка.
Замок звякнул и шлёпнулся на землю. Раздался скрежет открывающейся решётки.
— Вы свободны! — торжественно произнёс Триоль.
Маэстро вышел из пещеры и обнял мастера.
— Я счастлив, что выпустил вас из этой мрачной дыры, — растрогавшись, сказал Гармониус.
По рассеянности Маэстро решил, что в пещере сидел вовсе не он, а Триоль.
— Чудеса! — рассмеялся мастер. — Впрочем, вы не ошиблись. И мне пришлось отсидеть своё под замком. Между прочим, по милости всё того же Какофона.
— Только что я прогнал этого невоспитанного человека, — ответил Маэстро. — Но понимаете, я забыл спросить его, куда он дел мою Партитуру.
— Не беспокойтесь, дорогой Маэстро, Партитура в надёжных руках!
Дирижелло спешит к своему Маэстро
В Капеллиане все пели и ликовали.
— Да здравствует Маэстро Гармониус!
— Да здравствует Партитура!
— Да здравствует Дирижелло и мастер Триоль!
А хитрый Сак-Софончик забрался на крышу Медного Замка и закричал:
— Позор Какофону и какофониям!
— А ну-ка, слезь оттуда, паршивец! — вдруг услышал он голос своего дяди, всеми уважаемого Саксофона.
Саксофон только что вернулся из далёкого путешествия и успел разузнать о проделках своего непутёвого племянника.
От неожиданности Сак-Софончик свалился с крыши.
Саксофон взял его за ухо и увёл в глубину замка.
О чём они там говорили, неизвестно. Только через некоторое время Сак-Софончик пулей вылетел из замка и бросился в толпу, поближе к трубам, валторнам и тромбонам.
— Мы не пустим его в наш оркестр! — послышались возмущённые голоса.
— Спокойно, — сказал Дирижелло. — Помните слова мастера Триоля: «Нет плохих музыкальных инструментов, а есть люди, от которых зависит — станут они хорошими или плохими».
— Всё может быть, — пробасил добрый дедушка Бассо-Контрабассо. — А если так сказал сам мастер Триоль…
— То в этом нет никакого сомнения! — хором отозвались все горожане.
И они устремились за Дирижелло, который спешил к Маэстро Гармониусу. Откровенно говоря, мальчик очень соскучился по своему учителю. Капеллианам тоже хотелось повидать великого Маэстро. Ведь они тоже любили Гармониуса. И сердца их были переполнены благодарностью за волшебную Партитуру.
Флейта говорила:
— В Партитуре для меня написана чудесная сольная партия. Она так легко переплетается с партией Виолины, просто прелесть!
Пузатая Туба, как и раньше, ничего не поняла из учёной речи Флейты и была рада, что над ней не смеются.
— А для меня, — сказала она, — Маэстро написал целых четыре строчки в самом начале, а потом целых четыре строчки в самом конце. Хотите послушать?
