охранников.
Щурясь на свет, от которого почти отвык за эту пару дней, Равиль покачнулся и облизнул разбитые губы. После того как он пересчитал собой все углы в коридорах и ступени на лестницах, стоять получалось с трудом, но зубы по счастью не вышибли, хотя двигать челюстью было страшно. Ничего, чтобы откусить то, что этот боров попытается в него засунуть, много не нужно!
Никогда!
Однако на его удачу зрелище синяков и ссадин, видимо, не привлекало достойного служителя правосудия:
- Я что по-вашему, упырь голодный, кровушки людской испить захотел? - продолжал отчитывать подчиненных господин комендант. - Зачем так бить-то было? А девки не нашлось? Поглаже, погорячее…
- Так он и есть за девку, - оправдывался охранник.
- И куда уж горячее… - пробурчал второй, шевельнув прокушенной рукой.
- Ты мне поостри, умник! Самого сейчас на четыре кости поставлю! - рявкнул окончательно взбешенный комендант. - Марш исполнять приказ начальника!
- Так ведь Страстная нынче, какие девки… - робко подал голос конвоир, - а из того, что есть - Лис по этой части самого высшего сорта, во дворцы был вхож, говорят…
Речь коменданта о том, какие пошли праведные шлюхи и стражники в славном городе Венеции, того и смотри, не иначе как все разом во власяницу оденутся, вервием подпояшутся и айда в монастырь грехи замаливать, - была долгой, подробной и прочувствованной. Равиль даже посмеялся бы, если бы не приходилось тратить столько сил, чтобы оставаться при памяти. К тому же, было ясно, что негодование тюремного начальства по поводу отсутствия подходящей девицы свободных нравов, дабы скрасить одинокий ужин - персонально для него ничего не меняет. Отказываться от дармового развлечения эта скотина не намерена, а сложение имел такое, что юноше, - тем более в нынешнем состоянии, - хватило бы одного удара. А дальше… Равиля уже колотило всем телом.
- Хорош, хорош… - тем временем мужчина обошел его, оценив своего недобровольного гостя в подробностях. - И правда, красавчик! Да ты садись, винца выпьем… На, утрись.
Платок Равиль принял, и послушно сел за стол с далеко не скудным ужином, но от вина отказался:
- Не нужно, - хриплым шепотом выдавил юноша, не поднимая глаз. - Я тогда сразу сомлею…
- Да, ты прав, было бы обидно, - охотно согласился комендант, обрадованный полученным откликом. - А ты чего дрался, испугался? Не бойся, насиловать не стану! Не люблю грубости.
Равиль зло усмехнулся, тут же поморщившись от боли: отлично, значит швырять на койку и сношать его никто не будет, и если он полежит тихонько, то обойдется без новых синяков… Скажи он сейчас, что не желает никаких постельных развлечений, господин начальник наверное до утра бы слезами от смеха заходился!
- Да ты ешь, красавчик, не стесняйся! Оголодал наверняка на наших харчах, а силы тебе понадобятся… - пообещал мужчина.
Понадобятся, - молча согласился юноша. Пальцы сами по себе протянулись по столешнице, но вместо подвинутого к нему аппетитного куска рульки, прибрали забытый с краю, невидный за бутылками, пузатыми под стать «любезному» хозяину, широкий нож, молниеносно сунув его за пазуху разодранной рубашки, и прижав локтем для верности.
Нет, он не питал никаких иллюзий: буде сотворит Вседержитель еще одно чудо, и ему удастся вырваться от коменданта, далеко уйти не получится, не говоря уж о том, чтобы выйти совсем. И думал как распорядиться драгоценной сандедеей: улучив момент «вернуть» коменданту, или все-таки оставить себе, чтобы хоть закончилось все быстрее… Жить свободным никак не получается, может сдохнуть свободным получится лучше!
Да чего бояться, он же живучий. И везучий, сколько уже протянул!
- Ты скажи спасибо, Лис, что в общую не попал, - философски вещал тем временем «господин начальник», потягивая вино. - Помещений у нас не так уж и много, жулья развелось, с другой стороны… Тебе стоило бы меня поблагодарить хорошенько.
Мужчина подсел поближе, уверенно обхватывая юношу за плечи и придвигая к себе - стало плохо. Так плохо, что впору опасаться за собственный рассудок! Перед глазами повело, а в голове что-то помутилось…
…Его опрокидывают навзничь, раскладывают прямо на заплеванном столе среди бутылок и стаканов с поилом. В волосы вцепляется рука, удобно отворачивая голову, и, немытый вероятно с самого появления на свет, член тыкается в плотно сомкнутые губы:
- Ну, блядовочка моя, постарайся, отблагодари меня! Заберу на всю ночь!
Его уже укладывали на койку, организованную видимо для пущего удобства коменданта. Осознав происходящее полностью, Равиль стремительно вскинулся и ударил краденным лезвием, вложив в бросок всю оставшуюся силу и крайнюю готовность…
Как мечтал всегда, и черт с ним, что будет потом: запах крови - крови их всех - того стоил!
А потом… Потом не было ничего. Юноша пришел в себя под ругань и пинки:
- Жидовское отродье, шалава уличная, сученка мелкая…
Провал.
- Давай, твареныш, просыпайся! И скажи спасибо своему купцу, что у него кошель такой толстый! - пинки в сломанные ребра.
…Купцу?! - Равиль больше ничего не слышал.
Юношу словно подкинуло, он пытался встать, ослепленный совершенно безумной мыслью - Ожье! Он все-таки его простил, как всегда, и поехал следом… Он здесь, он здесь, защитит и больше никому на потеху и расправу не отдаст!!!
«Я больше не уйду, слова не скажу!!!»
- Набегался, лисенок? - голос Ксавьера Таша безжалостным ударом вернул с небес на землю.
С нескрываемым удовлетворением мужчина оглядел сидевшего на полу юношу, казалось пересчитав каждый синяк и каждое пятнышко на его грязной разорванной одежде.
- Я смотрю, ты весело проводишь время! - усмехнулся Таш.
- Вашими молитвами! - отрезал Равиль, безуспешно пытаясь стянуть трясущимися руками обрывки рубашки.
- Не говори, что я тебя не предупреждал, золотко.
От набившего оскомину обращения юношу просто передернуло, и ноющее тело скрутило от боли. С трудом переведя дыхание и цепляясь за стену, Равиль попытался снова хотя бы сесть. И без того было плохо, а понимание, что мерзавец откровенно наслаждается его жалким видом и плачевным состоянием, лишило последней осторожности.
- Золотко? Конечно, 30 грошей. Сильно я в цене поднялся! - прошипел юноша.
- Что верно, то верно, - без тени смущения или недовольства согласился Ксавьер, удобно устраиваясь напротив. - Как Рыжик Поль ты стоил недорого, а вот Равиль Луциатто - несколько иное дело!
- Это мое имя! - Равиль вскинулся, за что тут же был наказан следующей вспышкой боли.
- Это мое имя! - отдышавшись, упорно повторил юноша, сверкнув на мужчину глазами сквозь упавшие на лицо волосы. - Я могу это доказать! Есть человек, который это подтвердит!
- Ага, - Ксавьер даже улыбнулся упрямому мальчишке. - Не сомневаюсь, о ком идет речь. И не премину передать моему любезному родственнику, какую неоценимую помощь он может оказать тебе в обретении семейства… Я, видишь ли, отбываю на днях, на прощанье зашел…
Равиль хмуро слушал неторопливые разглагольствования, тщетно пытаясь понять, к чему ведет Таш, и что именно не так. Его не заставили долго ждать:
- Уверен, что Грие, как человек большого душевного благородства, немедленно кинется восстанавливать справедливость, полностью подтвердит твои права! Вот только, лисенок, от Тулузы до
