— И сказал Господь: « Да будет свет », — провозгласил Пирс.
Скотт на миг задумался.
— Язык, — произнес он. — Прежде чем сказать: «Да будет свет», Господу следовало изобрести язык. Свет появился потом. В начале было Слово.
Хаккетт явно пришел в замешательство.
— О чем это вы?
— Свет и язык. О них даже Библия говорит в первую очередь. Особое внимание им уделяется и во многих древних мифах. Что мы имеем? Солнце и язык Атлантиды. Первый из известных человечеству. — Скотт вздохнул и снова посмотрел на камни. — Похоже, его создатель хотел, чтобы этот язык был ясен и людям из будущего.
Никто не понял, что он имеет в виду.
Скотт пояснил:
— В тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году Томас А. Себеок решал в Управлении по утилизации ядерных отходов вопрос, поставленный Комиссией США по ядерному регулированию.
— Какой вопрос?
— Для захоронения ядерных отходов выбрали несколько пустынь. Им грозило на целых десять тысяч лет стать радиоактивными. Но как предупредить потомков или, скажем, инопланетян о том, что там-то и там-то появляться не следует? Себеок без раздумий отверг идею о записи на магнитофонную пленку и все прочее, для чего потребовалась бы электроэнергия, равно как и любого рода идеограммы, столь широко распространенные в наши дни. Вроде изображения мужчины или женщины на дверях общественных туалетов.
— И что же он придумал? Изобрел более совершенный язык? — полюбопытствовал Пирс.
— Не угадали. Язык со временем видоизменяется, а нынешнее сообщество может быть вмиг уничтожено глобальным стихийным бедствием. Себеок вспомнил о мифах и табу.
— Что?
— О религии, — кратко пояснил Скотт. — Язык сам по себе бесполезен. Общественные же запреты имеют власть над десятками поколений. В общем, Себеок предложил создать своего рода духовенство — сообщество ученых, антропологов, лингвистов и психологов, в задачи которых входило бы изобретать мифы и легенды об опасности зараженных пустынь.
— Знаете, на какую вы меня натолкнули мысль? — спросил пришедший в сильное волнение Пирс.
— Догадываюсь. Для того я об этом и заговорил, — ответил Скотт.
— Языки ранних цивилизаций — наиболее сложные из известных в истории. Властвовали над любым языком священнослужители. Так было в Китае, в Вавилоне, у майя, в Египте. Духовенство всегда в ответе за слово.
— Моя основная задача — определить, как эти люди мыслили, — сказал Скотт. — Если я с ней не справлюсь, тогда надписи останутся для нас загадкой. По структуре языка можно узнать, что собой представляла целая цивилизация. Не исключено, что этот язык основывался на холистическом принципе.
— Что-что?
— Возьмем, к примеру, нашу систему. В слове «столы» буква «ы» означает, что столов несколько. Только и всего. Сама по себе «ы» не имеет к множественному числу никакого отношения. «С» не какая-то часть собаки, допустим, нога, а дар — не разновидность жара. И хоть если прочитать «жар» наоборот, то получится «раж», жар и раж — совершенно разные понятия. Язык же людей, которые вырезали надписи на камнях, может базироваться именно на такой логике, то есть состоять из логограмм, — пояснил Скотт. — Некоторые языки — точное отражение человеческой речи. — Он схватил ручку и лист бумаги. — В то время как английский — полная неразбериха. Один и тот же звук неизвестно почему у нас может быть передан тремя разными способами. Впрочем, логограммы мы тоже используем — цифры и кое-какие обозначения. Семерка у нас не семь наклонных черточек, а всем известный значок — 7. А в линейном письме Б каждому символу соответствовал слог. К примеру, «семь-я». Два слога, два символа.
Скотт сделал шаг назад, в задумчивости оглядел разложенные на столе камни.
— Языковая семья, — произнес он. — Точно. Сначала попытаемся определить, к какой семье этот язык относится.
— Что вы задумали? — спросил Хаккетт, когда Скотт принялся чертить на доске таблицу. — Вспомнили про комплексную систему адаптации в действии?
Он сидел, положив ноги на край стола, и подбрасывал в воздух один из кристаллов.
Скотт начертил таблицу и, к большому изумлению Новэмбер, вписал в нее множество странных слов.
— Ч… Чукотско… что?
— Чукотско-камчатская, — сказал Скотт. — Языковая семья. Группы генетически родственных, возникших от одного предка языков объединяют в так называемые семьи. Развиваются они совершенно по-разному и со временем порой довольно сильно изменяются.
— Каждый язык усовершенствуется, становится все чище и понятнее.
— Не совсем так, — спокойно возразил Хаккетт.
Скотт резко повернул голову и с любопытством посмотрел на физика.
— Верно. Но что конкретно вы имеете в виду?
Хаккетт поймал летящий вниз кристалл и вернул его на место.
— Когда вы были ребенком, какой предпочитали формат: «Бетамакс» или «VHS»?
— «Бетамакс», — не задумываясь, ответил Скотт.
— О чем это они? — озадаченно спросила Новэмбер.
— О форматах видеокассет, — пояснил Пирс, тоже сбитый с толку.
— Что такое видеокассета?
Пирс кратко рассказал Новэмбер о видеомагнитофонах, и та погрузилась в раздумья. Пирс до сих пор скорбел о DVD — чудесных потомках видеокассет.
— Прекрасно, — сказал Хаккетт. — А почему «Бетамакс» вас устраивал больше?
— Чище звук, четче изображение…
— А дома у вас какой был магнитофон?
— «VHS», — признался Скотт настороженно, чувствуя, что вот-вот попадется в ловушку.
— Почему?
— Они стоили дешевле.
— Какой же, по-вашему, формат преобладал на рынке?
— «VHS».
— Именно, — подтвердил Хаккетт, криво улыбаясь. — Вот это я и хотел подчеркнуть. Усовершенствованное вовсе не означает эволюционное.
— При чем здесь видеомагнитофоны? — проворчал Пирс. — Какое отношение они имеют к языку?
— И то и другое наглядно демонстрирует саму суть комплексной системы адаптации.
— Замечательно! Теперь все поняли, что видеомагнитофон — сложная штука.
— Нет, нет, нет! — не унимался Хаккетт. — Между сложностью и комплексной адаптацией большая разница. Главное — адаптация. Способность того или иного явления вписаться в определенные условия. В споре «Бетамакс» — «VHS» выигрывает «VHS», — обществу по душе его цена. — Вдруг он заговорил совсем о другом: — Хорошо. Еще один пример. Почему народу полюбились машины, работавшие на бензине, хоть он и был дорогим и засорял атмосферу? Тут дело не в приемлемой цене, так ведь? Ответ простой: ящур. Паровые автомобили заправляли лишь на поилках, но лошади вдруг стали повально заболевать ящуром, поэтому их вместе с поилками поспешно убрали из городов. Что у людей осталось? Автомобили, работавшие на бензине. Общество приняло его и вскоре к нему привыкло. — Он привел третий пример. — Возьмем отдельную снежинку. Красивая, замысловатая. Во взаимодействии с себе подобными снежинка — явление комплексное. Можно ли предсказать, в каком месте с горы сойдет лавина?
— Вам известен какой-то секрет?
— Естественно, нет. Лавина сходит, и ты поглощен хаосом. Что я в состоянии рассчитать, так это только как выбраться из хаоса, Боб. Выход есть из любого кошмара, в противном случае мы с вами не
