Эскаланте говорил, что юноша будет готов к испытанию лишь тогда, когда сможет, не прилагая никаких усилий, на лету поймать мошку одной рукой. Чтобы пройти испытание, нужно было победить одного из самых опытных членов общества.
Наконец пришел день испытания. Диего следовал за учителем по лабиринту узких улочек, в котором заблудился бы даже архитектор, знавший город как свои пять пальцев. Барселона не раз поднималась из развалин: финикийцы и греки почти не оставили на древней земле следов своего присутствия, потом их сменили римляне, вслед за ними пришли готы, а тех вытеснили сарацины, владевшие городом не одно столетие. Новые захватчики постепенно становились частью жизни города, а потом и его истории; больше всего Барселона напоминала слоеный пирог. Евреи копали катакомбы и подземные ходы, чтобы скрываться от ищеек инквизиции. После изгнания евреев в подземельях прятались разбойники, позже ими завладели представители многочисленных тайных обществ. Углубившись в старинный квартал, Диего и его проводник вошли в потайную дверь, спустились по разрушенным от времени ступенькам и двинулись по темным коридорам, то и дело перешагивая желоба, по которым текла не вода, а смрадная темная жидкость. Наконец они оказались перед дверью, помеченной каббалистическими знаками. Маэстро произнес пароль, дверь распахнулась, и Диего увидел большой зал, убранный в египетском стиле. Юношу тотчас окружили двадцать мужчин в ярких туниках, украшенных таинственными знаками. На груди у каждого висел медальон, такой же, как у маэстро Эскаланте и Сантьяго де Леона. То было ядро Общества справедливости.
Ритуал занял всю ночь. Диего пришлось пройти немало сложных испытаний. В смежном помещении, напоминавшем римскую постройку, на полу был нарисован Круг Мастера. Один человек выступил вперед, чтобы сразиться с Диего, а остальные встали вокруг, готовые судить поединок. Противник Диего назвал свое тайное имя — Хулио Сесар. Оба разулись и сняли рубашки. Поединок требовал точности, отличной реакции и хладнокровия. Соперники дрались острыми кинжалами, почти всерьез. Каждый удар мог оказаться смертельным, но в последний момент клинки застывали в воздухе. Нанести противнику малейшую царапину означало потерпеть поражение. Переступать начертанный на полу рисунок запрещалось. Победителем должен был стать тот, кто положит соперника на обе лопатки в самом центре круга. Диего тренировался несколько месяцев и не сомневался в своей быстроте и ловкости, однако, едва вступив в схватку, юноша понял, что противник по меньшей мере ни в чем ему не уступает. Хулио Сесар был худощавый сорокалетний человек, невысокий, но очень сильный. Он стоял перед Диего, слегка расставив ноги и разведя локти. Торс бойца был напряжен, вены вздулись, в правой руке сверкал кинжал. Он излучал зловещее спокойствие. Сначала противники двигались по кругу, пытаясь найти подходящий угол для атаки. Диего напал первым, но его противник перевернулся в воздухе и оказался у юноши за спиной. Диего едва успел уклониться, чтобы избежать удара. Хулио Сесар стремительно переложил нож в левую руку, немного обескуражив противника, не ожидавшего такой перемены. Воспользовавшись замешательством Диего, его соперник подпрыгнул и толкнул юношу ногой в грудь. Диего рухнул на пол, но тут же вскочил и нанес Хулио Сесару удар в горло, который, дерись они по-настоящему, стал бы смертельным. На мгновение молодому человеку показалось, что он все же задел соперника. Судьи не вмешивались, и Диего хотел продолжать поединок, но Хулио Сесар бросился на него первым. Противники сцепились на полу, каждый старался выбить у соперника кинжал и перевернуть его навзничь, придавив своим весом. Наконец Диего сумел освободиться, и борцы снова стали кружить друг против друга, готовясь к новому броску. Диего весь горел и обливался потом, а его противник сохранял спокойствие и продолжал ровно дышать. Юноша вспомнил слова Мануэля Эскаланте: «В поединке следует сохранять хладнокровие». Чтобы успокоиться, он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь не терять Хулио Сесара из виду. Что ж, сам юноша не ожидал, что его противник возьмет нож в левую руку. Стало быть, и от него ничего подобного не ждут. Диего молниеносно перехватил кинжал левой рукой, увлечение фокусами не прошло даром. Юноша атаковал прежде, чем соперник понял, что произошло. Захваченный врасплох, он отступил назад, но Диего толкнул его, заставив потерять равновесие. Подмяв упавшего противника, он одной рукой защищался от вражеского кинжала. Собрав все свои силы, сжав зубы, впившись взглядом в глаза Хулио Сесара, Диего удерживал своего противника на полу. Его предстояло перетащить в центр круга, а Хулио Сесар явно не был расположен сдаваться. Расстояние в одну вару показалось юноше непреодолимым. Существовал только один способ пройти испытание. Диего перекатился на спину так, чтобы Хулио Сесар оказался сверху. Оказавшись в столь выгодной позиции, боец издал торжествующий вопль. С отчаянным усилием Диего перевернулся еще раз, обрушив противника точно в центр круга. По изумлению, промелькнувшему в глазах Хулио Сесара, юноша понял, что победил. Его соперник был повержен.
— Отличная работа, — улыбнулся Хулио Сесар, поднимаясь на ноги.
Теперь предстояло биться на шпагах. Ни один из членов общества не владел клинком лучше Диего, и юноше привязали за спиной одну руку, чтобы дать его противникам преимущество. Благодаря урокам маэстро Эскаланте схватка заняла всего десять минут. Потом молодому человеку пришлось выдержать серьезный экзамен. Пришлось отвечать на вопросы из истории общества и разгадывать загадки, демонстрируя смекалку и скорость мысли. Когда Диего успешно выполнил все задания, его подвели к алтарю, на котором были разложены символы общества: буханка хлеба, весы, шпага, чаша и роза. Хлеб означал помощь обездоленным, весы — приверженность справедливости; шпага символизировала мужество, чаша — сострадание; роза напоминала о том, что жизнь прекрасна и за нее стоит бороться. Завершая церемонию, Мануэль Эскаланте повесил на грудь Диего золотой медальон.
— Ты выбрал тайное имя? — спросил Великий Защитник Храма.
— Зорро, — не колеблясь, ответил Диего.
В этот момент он ясно увидел перед собой глаза лиса, которого повстречал в Калифорнии во время совсем другого обряда.
— Добро пожаловать, Зорро, — сказал Великий Защитник Храма, и остальные хором повторили его слова.
У Диего де ла Веги голова шла кругом от гордости и торжества. Его поразила сложная церемония, а в особенности звучные титулы иерархов: Рыцарь Солнца, Тамплиер Нила, Мастер Креста, Хранитель Змеи. Юноша гордился, что его приняли в общество, и был готов честно соблюдать его устав. Позже, рассказывая обо всем брату, Диего вдруг понял, что обряд посвящения был весьма наивным. Он даже решился посмеяться над самим собой, но Бернардо было не до смеха. Устав Общества справедливости слишком сильно напоминал предание об Окауе.
Через месяц Диего поделился с учителем фехтования поистине безрассудной идеей: он решил освободить группу заложников. На вылазки партизан французы отвечали безжалостным террором. Они публично казнили первых попавшихся испанцев, по четыре за каждого мертвого француза. Невинные жертвы лишь подогревали ярость мятежников, и кровопролитию не было конца.
— Они схватили пять женщин, двоих мужчин и пятилетнего ребенка, чтобы расплатиться за жизни французских солдат. В этом квартале уже убили священника, прямо у входа в церковь. Заложников держат в крепости, их должны расстрелять в воскресенье, в полдень, — рассказал Диего.
— Я знаю, дон Диего, по всему городу расклеены листовки, — отозвался Эскаланте.
— Мы должны спасти их, маэстро.
— Это безумие. Цитадель неприступна. Если мы туда сунемся, французы казнят вдвое больше заложников, а то и втрое.
— Как должен поступить в этом случае член Общества справедливости, маэстро?
— Смириться с неизбежным. На войне часто гибнут невинные люди.
— Я учту это.
Диего не думал сдаваться, ведь одной из заложниц была Амалия. Юноша не мог бросить подругу в беде. Не вняв своим картам, цыганка попала в облаву и оказалась в крепости. Услышав от Бернардо страшную весть, Диего решил незамедлительно действовать. Его сердце сладко сжималось в предчувствии невиданного приключения.
— В Цитадель проникнуть невозможно, куда легче пробраться в особняк Дюшама. Я хочу побеседовать с этим господином наедине. Что скажешь? Понимаю, идея не слишком хороша, но мне больше ничего не приходит в голову. Ты скажешь, что это пустое бахвальство, как тогда с медведем. Только теперь речь идет о человеческих жизнях. Мы не можем бросить Амалию. Она наш друг. А для меня даже больше, чем друг. Общество нам не поможет, брат, вся надежда на тебя. Это совсем не так опасно, как тебе кажется.
