– Бекки, стоп. Я иду с тобой на прием.

– Да? – смягчаюсь я. – Тогда давай скорее. Туда идти минут двадцать.

– Поедем на машине. – Люк опять уходит в кабинет, и я иду за ним. – Йен как раз возвращается с совещания гостиничной группы. Он подвезет нас, мы по-быстрому переговорим в машине, а потом я присоединюсь к тебе.

– Ладно, – подумав, соглашаюсь я. – И так сойдет.

Кривлю душой, конечно. Йена Уилера я не выношу, меньше всего мне хочется садиться к нему в машину. Но заявить Люку об этом я не могу. С «Аркодасом» у меня отношения и без того натянутые.

Но виновата в этом не я, а Джесс. Несколько месяцев назад она втянула меня в масштабную экологическую акцию протеста против этой компании, и я возглавила протест, даже не подозревая, что борюсь с новыми перспективными клиентами Люка. Правда, Люку удалось превратить протест в полезный пиар, а народ из «Аркодаса» сделал вид, будто у него есть чувство юмора. Но я-то знаю: мне ничего не простили.

– Насчет предвзятости ты ошибаешься, – продолжает Люк, поправляя галстук. – Но запомни, Бекки: от услуг мистера Мозгли мы откажемся только в том случае, если выяснится, что эта твоя акушерка действительно хоть что-то смыслит.

– Люк, она тебе понравится, – терпеливо убеждаю я. – Вот увидишь.

Я лезу в сумочку проверить, не забыла ли зарядить мобильник, и вдруг замираю, заметив на столе у Люка вырезку из финансового раздела, с описанием какого-то нового инвестиционного фонда. На полях вырезки нацарапано: «Фонд для ребенка?»

Ах, вот как!

Значит, подумываешь вложить детские деньги в индексный фонд1, Люк? – словно невзначай бросаю я. – Свежее решение.

– Может, и подумываю, – так же небрежно отзывается Люк. – А может, просто блефую, чтобы одурачить шпионов конкурента.

– Твоей конкурентке шпионить незачем, – добродушно улыбаюсь я. – У нее своих блестящих идей хоть отбавляй. Понадобится консультация – обращайся, с удовольствием помогу. За умеренную плату.

– Очень хорошо. – Люк безукоризненно вежлив. – Стало быть, все идет успешно? Я про твое инвестирование.

– Спасибо, великолепно. Лучше некуда.

– Замечательно. Рад слышать.

– Да… недавние вложения в сельское хозяйство Японии оказались на редкость… – Я зажимаю рот ладонью: – Ой, чуть не проболталась!

– Ладно тебе заливать, Бекки, – усмехается Люк. – Ну что, идем?

Мы выходим на улицу, Люк подводит меня к черному лимузину – «мерседесу» Йена.

– Люк, – кивает Йен со своего места. – Ребекка.

Йен – такой шкаф лет сорока, с седым ежиком. С виду ничего, симпатичный, только кожа у него плохая, и он маскирует дефекты автозагаром. И лосьоном после бритья от него несет издалека. Не пойму, купается Йен в нем, что ли?

– Спасибо, что согласился подвезти, Йен, – говорю я с обворожительной улыбкой супруги крупного бизнесмена.

– Без проблем. – Йен переводит взгляд на мой живот. – Пирожков объелась, Ребекка?

Обхохочешься.

– Вроде того, – отвечаю я любезно, как только могу.

Машина трогается с места. Громко прихлебывая, Йен пьет кофе.

– Сколько еще осталось?

– Семнадцать недель.

– А пока что поделываешь? А, знаю: занимаешься йогой. Моя подружка совсем на ней сдвинулась, – продолжает Йен, обращаясь к Люку. Я даже ответить не успеваю. – По мне, так это чушь собачья.

Ну вы подумайте, а? Во-первых, йога не чушь, а способ направить поток духовной энергии через чакры жизни. Если я не напутала.

А во-вторых, мне есть чем заняться, спасибо.

– Между прочим, Йен, я старший консультант в одном престижном лондонском универмаге. Так что на йогу почти не остается времени.

– В универмаге, говоришь? – Он поворачивается на сиденье и смотрит на меня. – Не знал. Это в котором?

Ну вот, сама себе вырыла яму.

– В одном… из новых, – туманно объясняю я, изучая свои ногти.

– Как называется?

– Универмаг?.. «Облик».

– «Облик»? – Йен смачно гогочет, чуть не роняет стакан с кофе. – Люк, а ты не говорил, что твоя жена пашет в «Облике»! Туговато идут делишки, да, Ребекка?