Люк лежит, опершись на локти, и смотрит в темнеющее небо.

— Итак, — произносит он, — мы это сделали.

— Мы это сделали. — Цветочная гирлянда свешивается мне на один глаз. Я осторожно откалываю ее и кладу на траву. — И без неожиданных происшествий.

— Знаешь… такое чувство, будто последние несколько недель были каким-то странным сном. Я был целиком поглощен своим миром и понятия не имел, что творится в реальной жизни. — Он встряхивает головой. — Едва с катушек не съехал.

— Едва?

— Ну ладно. Съехал. — Он поворачивается ко мне; темные глаза поблескивают в сумраке. — Я очень многим тебе обязан, Бекки.

— Ничем ты мне не обязан, — удивленно отвечаю я. — Мы теперь женаты. Это как… совместный счет.

Со стороны дома доносится грохот; обернувшись, я вижу, как папа загружает в машину наши чемоданы. Все готово к отъезду.

Люк тоже оборачивается и спрашивает:

— Мне позволено узнать, куда мы едем? Или наш медовый месяц все еще секрет?

Вот оно. Последняя часть моего плана. Последняя вишенка на верхушке пирога.

— Ладно, — говорю я и делаю глубокий вдох. — Значит, так. В последнее время я очень много думала о нас, Люк. О браке, о том, как мы будем жить. Останемся в Нью-Йорке или нет. Что будем делать… — Я умолкаю, тщательно подбирая слова. — И я поняла… что еще не готова осесть. Том и Люси попробовали угомониться слишком рано — и что из этого вышло? И маленького Эрни я обожаю, но посмотри, каково приходится Сьюзи… Я осознала, что еще не готова завести детей. Пока еще нет. — Я опасливо поднимаю глаза. — Люк, есть столько всего, чего я еще не делала. Я никогда не путешествовала по-настоящему. Никогда не видела мир. И ты тоже.

— Ты жила в Нью-Йорке, — замечает Люк.

— Нью-Йорк — потрясающий город, и я люблю его. Но есть и множество других замечательных городов по всему миру. Я хочу увидеть их тоже. Сидней. Гонконг… и не только города! — Я широко раскидываю руки. — Реки… горы… все красоты мира…

— Точно, — со смехом соглашается Люк. — Итак, если сузить это до рамок одного медового месяца…

— Хорошо. — Я сглатываю. — Вот что я сделала. Я обратила в наличные все свадебные подарки, полученные в Нью-Йорке. Все дурацкие серебряные подсвечники, чайники, всю дребедень. И… купила два билета в кругосветное путешествие первым классом.

— Кругосветное путешествие? — Люк по-настоящему ошарашен. — Ты серьезно?

— Да! Кругосветное! — Я крепко стискиваю пальцы. — Можем растянуть его на сколько захотим. Можно на три недели, а можно и на… — Я устремляю на Люка взгляд, исполненный надежды. — Год.

— Год?! Ты шутишь.

— Не шучу. Я сказала Кристине, что, может быть, вернусь на работу в «Берниз», а может, и нет. Она все поняла. Дэнни приберется в нашей квартире и сдаст все на хранение…

— Бекки! — произносит Люк, мотая головой. — Это потрясающая идея. Но я не могу просто взять и…

— Можешь. Можешь! Майкл присмотрит за офисом в Нью-Йорке. Контора в Лондоне действует сама. Люк, ты можешь это сделать. И должен — все так думают!

— Все?

Я начинаю загибать пальцы:

— Твои родители… мои родители… Майкл… Лорел… Клайв, мой инструктор по вождению…

Глаза у Люка лезут на лоб.

— Клайв — твой инструктор по вождению?

— Это неважно, — поспешно говорю я. — Словом, все, с чьим мнением ты должен считаться. Все полагают, что тебе нужен отдых. Ты работал так напряженно и так долго… — Я подаюсь вперед. — Люк, самое время это сделать. Пока мы еще молоды. До того, как у нас появятся дети. Только представь себе. Мы вдвоем странствуем по свету. Любуемся чудесными пейзажами. Постигаем другие культуры.

Молчание. Люк, нахмурившись, смотрит в землю.

— Ты говорила с Майклом, — произносит он наконец. — И он действительно не против…

— Не против — не то слово. Ему осточертело жить в Нью-Йорке, не занимаясь ничем, кроме оздоровительной ходьбы! Люк, он сказал, что тебе нужен простор, чтобы ты мог свободно дышать. Нужны настоящие каникулы.

— Год. — Люк потирает лоб. — Это побольше, чем каникулы.

— Можно и меньше. Или дольше! Решим по ходу дела. Хоть раз в жизни мы сможем поступить по своему желанию. Никаких уз, никаких обязательств, ничего, что нас бы сковывало…

— Бекки, золотко! — окликает меня папа от машины. — Ты уверена, что разрешат взять шесть чемоданов?

— Все в порядке, просто оплатим лишний багаж… — Я снова поворачиваюсь к Люку: — Ну, давай. Какое решение?

Несколько мгновений Люк молчит — и мое сердце падает. Мне страшно — а вдруг он превратится в прежнего Люка. Упертого трудоголика Люка.

Тут он поднимает голову — и губы его растягиваются в улыбке.

— А у меня есть выбор?

— Нет. — Я с облегчением сжимаю его руку. — Никакого!

Мы отправляемся в кругосветное путешествие! Мы станем путешественниками!

— Что-то два последних очень легкие! — Папа размахивает чемоданами в воздухе. — В них что-нибудь есть?

— Нет, они пустые! — Я смотрю на Люка, сияя от восторга. — Люк, как же это будет потрясающе! Это наш единственный шанс удрать на целый год. Год свободы. Только мы!

— А два необъятных пустых чемодана мы берем, чтобы…

— Мало ли что, — объясняю я. — Может, прикупим пару вещичек по дороге. Путешественники должны поддерживать местную экономику…

Я умолкаю, потому что Люк начинает хохотать.

— А что! — с вызовом говорю я. — Это правда!

— Знаю. — Люк вытирает глаза. — Знаю, что правда. Бекки Блумвуд, я люблю тебя.

— Не забывай, что я теперь Бекки Брендон! — отвечаю я, глядя на свое новенькое кольцо. — Миссис Ребекка Брендон.

Но Люк мотает головой:

— Есть только одна Бекки Блумвуд. Всегда оставайся ею. — Он берет меня за руки и со странным напряжением смотрит в глаза. — Что бы ты ни делала. Всегда оставайся Бекки Блумвуд.

— Ну ладно… — озадаченно бормочу я. — Попробую.

— Бекки! Люк! — разносится над лужайкой мамин голос. — Пора нарезать пирог! Грэхем, включай волшебные огоньки!

— Сейчас! — отзывается папа.

— Мы идем! — кричу я. — Только венок нацеплю!

— Дай я. — Люк поднимает гирлянду розовых цветов и с мягкой улыбкой обвивает ею мою голову.

— Глупый у меня вид? — Я корчу гримасу.

— Да. Очень. — Люк целует меня, потом встает на ноги и помогает мне подняться. — Идем, Бекки Би. Публика ждет.

В окружении мерцающих волшебных огней мы возвращаемся туда, где в самом разгаре праздник, и рука Люка крепко сжимает мою ладонь.