— Позвоните, лапушка! — подхватывает женщина в розовом халате.
— Хорошо, хорошо! — Я нашариваю мобильник и набираю номер. — Звоню. А теперь иди, Сьюзи!
— Сначала я должна сама все услышать!
— Дышите через боль…
— Привет! — чирикает Робин мне в ухо. — Уж не свадебные ли колокола я слышу?
Я умоляюще смотрю на Сьюзи:
— Там никого нет.
— Оставь сообщение, — сквозь зубы выдавливает Сьюзи.
— А теперь еще один глубокий вдох…
— …ваш звонок так важен для меня…
— Беке, говори!
— Сейчас! Поехали. — Раздается сигнал, и я набираю в грудь побольше воздуха. — Робин, это Бекки Блумвуд… и я отменяю свадьбу. Повторяю, я отменяю свадьбу. Я прошу, извините меня за все неудобства, которые это вызовет. Я знаю, сколько сил вы в это вложили, и представляю, как разозлится Элинор… — Я сглатываю. — Но я приняла окончательное решение — выйти замуж дома, в Англии. Если хотите поговорить со мной об этом — оставьте сообщение на моем нью-йоркском автоответчике, и я перезвоню вам. А если нет — что же, значит, прощайте. И… спасибо. Это было весело.
Я отключаюсь и с удивлением таращусь на мобильник.
Я сделала это!
— Готово! — говорит акушерка Сьюзи. — Это было сильно!
— Хорошо сработано, Беке. — Лицо у Сьюзи все розовое. Она пожимает мне руку и пытается улыбнуться. — Ты поступила правильно. — Она оглядывается на акушерку. — Что ж, пошли.
— Я… все остальное принесу, — произношу я и медленно бреду к выходу.
Выхожу на свежий воздух — и меня невольно пробирает дрожь. Вот так. Не будет свадьбы в отеле «Плаза». Не будет заколдованного леса. И никаких волшебных тортов не будет. Никаких фантазий.
В голове не укладывается, что все кончено.
Но… если честно — это ведь всегда и было просто фантазией, верно? Это никогда не походило на реальную жизнь.
А реальная жизнь — здесь.
Несколько мгновений я стою неподвижно, полностью уйдя в свои невеселые мысли, пока сирена «скорой помощи» не возвращает меня в настоящее. Я торопливо разгружаю такси, расплачиваюсь с шофером и глазею на гору вещей, гадая, как же мне затащить это внутрь. И действительно ли нужно было покупать складной манеж.
— Вы Бекки Блумвуд? — прерывает чей-то голос мои размышления. В дверях стоит молоденькая медсестра.
— Да! — Меня охватывает тревога. — Со Сьюзи все в порядке?
— Все отлично, только схватки усиливаются, и мы ждем анестезиолога… и она говорит, что хочет попробовать… — Акушерка озадаченно смотрит на меня. — Она сказала… каноэ?
Господи.
Боже мой.
Я даже не могу…
Девять вечера, и я уже вся в раздрае. В жизни не видела ничего подобного. И не представляла, что это будет так…
Что Сьюзи будет так…
Всего это заняло шесть часов, и, очевидно, это считается быстро. Что же, не хотела бы я оказаться в копушах — все, что я могу сказать.
В голове не укладывается. У Сьюзи маленький мальчик. Крохотный, розовый, крикливый мальчуган. Одного часа от роду.
Его взвесили, измерили, нарядили в самую великолепную бело-голубую распашонку и завернули в белое одеяльце, и теперь он лежит в руках у Сьюзи: рожица вся сморщенная, пучки темных волос торчат из-за ушей. Прослезилась бы… если бы не возбуждение.
Неповторимое ощущение!
Я встречаюсь глазами со Сьюзи. Она в полной эйфории. Она улыбается с того момента, как малыш родился, и я раздумываю, а не многовато ли ей дали веселящего газа.
— Правда, он само совершенство?
— Правда. — Я притрагиваюсь к крохотному ноготку. Подумать только: он рос внутри Сьюзи, все это время.
— Хотите чаю? — спрашивает сиделка, входя в теплую, ярко освещенную палату. — Наверное, устали?
— Да, спасибо большое. — Я с благодарностью тяну руки к чашке.
— Я имела в виду мать. — Сиделка бросает на меня странный взгляд.
— Ой! — Я вспыхиваю. — Конечно. Извините.
— Все в порядке, — говорит Сьюзи. — Дайте чай Беке. Она заслужила. — И смущенно улыбается мне: — Прости, что наорала на тебя.
— Ничего. — Я закусываю губу. — Извини, что я все время спрашивала, не очень ли это больно.
— Ты держалась великолепно! Серьезно, Беке. Без тебя я бы не справилась.
Снова входит сиделка.
— Цветы прислали. И поступило сообщение от вашего мужа. Он застрял из-за нелетной погоды, но прибудет, как только сможет.
— Спасибо. Это замечательно. — Сьюзи силится улыбнуться, но, едва сиделка выходит, губы у нее начинают трястись. — Беке, а что, если Тарки не сможет вернуться? Мама в Улан-Баторе, а папа младенцев как огня боится… Я буду совсем одна…
Я поспешно обнимаю ее.
— Не будешь! Я за тобой присмотрю!
— А разве тебе не надо обратно в Америку?
— Никуда мне не надо. Сдам билет, возьму отпуск на несколько дней. — Я крепко сжимаю руку Сьюзи. — Я буду с тобой столько, сколько потребуется, Сьюзи, и без разговоров.
— А свадьба?
— О свадьбе больше нечего беспокоиться. Сьюзи, я остаюсь с тобой, и все.
— Серьезно? — Подбородок Сьюзи дрожит. — Спасибо, Беке. — Она осторожно перекладывает ребенка, и он тихонько сопит. — А ты… знаешь что-нибудь о младенцах?
— А ничего и не надо знать, — доверительно сообщаю я. — Просто кормить, наряжать в красивые тряпки и брать с собой по магазинам.
—Я не уверена…
— Да все будет в порядке! Ты только посмотри на маленького Армани. — Я протягиваю руку к белому узелку и с любовью прикасаюсь к детской щечке.
— Почему Армани? Не зови его так!
— Какая разница. Он просто ангел! Наверное, будет легким ребенком.
Сьюзи польщена.
— Хорошенький, правда? А уж умница! Даже не заплакал ни разу!
— Честно, Сьюзи, не беспокойся. — Я отпиваю глоток чая и улыбаюсь ей. — Это будет такой класс!
ФАЙНЕРМАН ВАЛЬСТАЙН
Адвокаты
Файнерман-Хаус
Авеню Америкас, 1398
Нью-Йорк
Мисс Ребекке Блумвуд
Одиннадцатая Вест-стрит, 251
апартаменты Б
