— Какие-нибудь соображения?
— Как насчет четырех салатниц? — слышу я свой голос.
— Прекрасный выбор! — Бад увлекает меня к ближайшей кассе. — Оставите послание?
— Послание?
— Вашим друзьям. — Бад протягивает ручку и выжидательно смотрит на меня.
— Верно. Так. Ричарду и Фэй. Желаю чудесно справить свадьбу. С любовью, Бекки.
— А ваша фамилия? Чтобы знали, от кого именно?
— Ну… Блумвуд.
— С любовью, Бекки Блумвуд, — эхом откликается Бад, старательно записывая.
Воображаю, как Ричард и Фэй вытаращатся на это послание и будут озадаченно переглядываться.
Ну и пусть. Они же получат свои четыре салатницы.
— А теперь — ваш собственный список! — весело восклицает Бад, взмахнув моей карточкой. — Вот бланк, заполните его, когда здесь пройдетесь… Обратите внимание, что все товары поделены на группы…
— Да, конечно. А какие…
— Кастрюли, столовые приборы, посуда, утварь для бара, плетеные изделия, изделия из стекла… — Бад переводит дыхание. — И прочее.
— Точно…
— Конечно, решить, чем вы хотите обзавестись для вашего нового дома, не так просто, поэтому предлагаю начать с главного. Подумайте о повседневных нуждах — из этого и исходите. Если понадоблюсь — зовите!
— Отлично! Спасибо большое!
Бад удаляется, а я озираюсь по сторонам, и меня охватывает дрожь нетерпения. Я не волновалась так с тех пор, как составляла список для Сайта-Клауса! И то над плечом стояла мама и вставляла замечания типа: «Сомневаюсь, что Санта-Клаус сможет достать
Но теперь никто не будет указывать, что мне можно, а что нельзя. Запишу все, что хочу! Могу эти тарелки попросить… и кувшин… и тот стул… Да хоть все попрошу! Весь магазин!
Поймите правильно. В теории.
Но я не позволю себе увлечься. Начну с повседневных нужд, как Бад и советовал. Чувствуя себя блаженно взрослой, я направляюсь к секции кухонной утвари и принимаюсь разглядывать содержимое полок.
О-о! Щипцы для омаров! Берем. И эти милые подставочки для кукурузы. И маленькие пластмассовые маргаритки. Не знаю, для чего они, но это пока неважно!
Я старательно вписываю в бланк все номера. Хорошо. Что еще? Мое внимание привлекает череда хромированной посуды.
Ого! Нужна посудина для замораживания йогурта. И вафельница. И форма для хлеба, и соковыжималка, и тостер. Я переписываю все номера и с удовлетворенным вздохом оглядываюсь по сторонам. И почему я раньше не составила список? Это же превосходное развлечение! Делаешь покупки, не тратя ни гроша!
Давно надо было выйти замуж.
— Извините? — Девушка с конским хвостом склоняется над ножами. — Вы не знаете, как выглядят ножи для разделки дичи? — И она поднимает какую-то штуковину, которой я никогда в жизни не видела.
— Они… для разделки дичи… думаю… Мгновение мы молча смотрим друг на друга, потом девушка пожимает плечами, бормочет «а, ладно» и записывает номер в свой бланк.
Может, мне тоже понадобятся ножи для разделки дичи. И эти замечательные штучки для резки зелени. И прибор, чтобы делать настоящее крем-брюле.
Не то чтобы я когда-нибудь готовила крем-брюле, но мало ли что. Когда выйду замуж, у меня появятся новые обязанности. Вот я, в фартуке, одной рукой небрежно стряпаю крем-брюле, другой рукой варганю фруктовые десерты, а Люк со своими респектабельными друзьями наблюдают и восхищаются.
— А вы где еще зарегистрировались? — спрашивает девушка, уставившись на сбивалку для белков.
Я в изумлении смотрю на нее:
— Что вы имеете в виду? Разве можно составить несколько списков?
— Конечно! У меня их три. Здесь, в «Уильямс-Сонома» и в «Блумиз».
— Три списка! — Я не могу скрыть возбуждения в голосе.
А если поразмыслить — к чему ограничиваться тремя?
К тому времени, как я добираюсь до квартиры Эдинор, у меня уже назначено составление списков у «Тиффани», «Бергдорф», «Блумингсдейлз» и «Берниз», заказан каталог «Уильямс-Сонома», и еще я составила список в Интернете.
Решить, в какой стране мы женимся, мне было недосуг; в конце концов, сначала — главное.
Когда Элинор открывает дверь, я слышу музыку. Квартира благоухает цветами. Элинор облачена в ниспадающее складками платье, волосы ее выглядят чуть естественнее, чем обычно, и, поцеловав меня, она слегка сжимает мою руку.
— Люк уже здесь, — говорит она, когда мы идем по коридору. — Какие прелестные туфли. Новые?
— Вообще-то… да. Спасибо!
— Кажется, вы слегка сбросили вес, — добавляет она. — Вам идет.
От потрясения я застреваю в дверях, и мне приходится прибавить ходу. После всего, что было, Элинор Шерман неожиданно сподобилась проявить по отношению ко мне любезность? Уму непостижимо.
С другой стороны… Если вспомнить, она и под конец вечеринки по случаю помолвки была довольно мила. Сказала, что меня не оказалось в списке по недоразумению, и извинилась.
То есть не совсем извинилась, а пригрозила подать в суд на организаторов вечеринки. Но тем не менее. Она ведь дала понять, что ей это не все равно, верно?
А вдруг я все это время превратно судила об Элинор? И не только я — мы все. Вдруг под этим ледяным обличьем скрывается совсем другой человек? Да! Она ранима и неуверенна в себе, потому и вынуждена ограждать себя защитной оболочкой. И я — единственная, кто разглядел это, и, когда я явлю миру подлинную Элинор, все нью-йоркское общество придет в восторг, и Люк полюбит меня еще сильнее, а люди станут называть меня Девушкой, Преобразившей Элинор Шерман, и…
— Бекки, — врывается в мои мысли голос Люка, — ты в порядке?
— Да, — говорю я, обнаружив, что врезалась в кофейный столик. — Все прекрасно!
Я сажусь рядом с Люком на диван, Элинор предлагает мне бокал холодного как лед вина, и я потягиваю его, глядя в окно на сверкающие огни Манхэттена. Элинор и Люк поглощены какой-то дискуссией насчет фонда, и я, отключившись, грызу соленый миндаль. В грезах я как раз добираюсь до сцены, когда Элинор говорит, обращаясь к заполнившей комнату толпе: «Бекки Блумвуд — не только образцовая невестка, но и бесценный друг», а я скромно улыбаюсь под гром аплодисментов, — как вдруг раздается хлопок, и я вскидываюсь, слегка расплескав вино.
Элинор захлопывает блокнот в обложке из крокодиловой кожи, в котором делала какие-то заметки. Потом откладывает блокнот, приглушает музыку и смотрит на меня в упор.
— Ребекка, — произносит она.
— Да?
— Я пригласила вас сегодня вечером, потому что есть нечто, что я хотела бы с вами обсудить. — Элинор подливает мне вина, и я неуверенно улыбаюсь ей.
— Я слушаю.
— Как вам известно, Люк — весьма состоятельный молодой человек.
— Да. Точно… Полагаю, что так.
— Я говорила со своими юристами… и с юристами Люка… и все мы пришли к единому мнению. Так что позвольте мне дать вам это… — Элинор ослепляет меня улыбкой и протягивает толстый белый конверт, а потом дает точно такой же Люку.
Я беру конверт, и от волнения меня пробирает дрожь. Видали? Элинор уже становится дружелюбней.
