– Слушай меня, молодой человек, – оборвал его Хенчек, – и слушай внимательно, прошу тебя. День практически минул.

И так оно и было. Никогда на памяти Роланда день столь быстро не утекал сквозь его пальцы. С Волками они сразились рано утром, чуть ли не на заре, какое-то время приходили в себя, праздновали победу на дороге и скорбели о потерях (на удивление маленьких, учитываю силу и численность противостоящего им противника). Потом обнаружили, что Сюзанны нет, последовал бросок к пещере, где их ждали пренеприятные открытия. На Восточную дорогу, ставшую полем боя, они вернулись лишь после полудня. Большинство горожан ушло, торжествующе уводя с собой детей. Хенчек с готовностью согласился посовещаться с ними, но когда они все добрались до дома отца Каллагэна, солнце, проделало уже немалый путь, скатываясь по небосводу.

«И все таки этой ночью нам удастся отдохнуть», – подумал Роланд. Не мог сказать, рад он этому или разочарован. Знал только одно: ему сон точно не повредит.

– Я слушаю и слышу, – воскликнул Эдди, но рука Роланда по-прежнему лежала на его плече. И чувствовала, что Эдди буквально трясет.

– Даже если бы мы и согласились, нам бы не удалось уговорить пойти всех, кто нам нужен, – продолжил Хенчек.

– Ты – их дин, старший…

– Ага, ты так называешь меня и, возможно, так оно и есть, хотя это не наше слово, ты понимаешь. Во многом они последовали бы за мной, они знают, в каком долгу перед вашим ка-тетом за то, что вы сегодня сделали, и захотят отблагодарить вас, как только смогут. Но с наступлением темноты они не пойдут по тропе, которая, поднимаясь все выше, ведет к пещере, наводненной призраками, – Хенчек медленно покачивал головой, придавая еще большую убедительность своим словам. – Нет… не пойдут. Послушай, молодой человек. Кантаб и я сможем вернуться в Кра-тен Красной тропы до наступления ночи. Там мы соберем всех наших в Темпа, для нас это то же самое, что Зал собраний для забывших людей, – он коротко глянул на Каллагэна. – Я извиняюсь, отец, если это слово оскорбляет тебя.

Каллагэн рассеянно кивнул, не отрываюсь от книги, которую все вертел в руках. Ее упрятали в пластиковую обложку, как часто поступают с дорогими первыми изданиями. На форзаце чуть просматривалась написанная карандашом цена: $950. Второй роман какого-то молодого писателя. Каллагэну оставалось только гадать, отчего эта книга такая дорогая. Он собирался спросить об этом владельца книги, Келвина Тауэра, если их пути пересекутся. И за этим вопросом последовали бы другие.

– Мы объясним, что вы хотите, вызовем добровольцев. Из шестидесяти восьми мужчин Кра-тена Красной тропы. Я уверен, что все, кроме четырех или пяти, согласятся помочь, слить свою энергию воедино. Получится мощный кхеф. Так вы это называете? Кхеф? Участие? Все в одном?

– Да, – кивнул Роланд. – Разделить воду, говорим мы.

– Вам никогда не удастся разместить столько людей на входе в пещеру, – подал голос Джейк. – Не удастся разместить и половины, даже если они залезут друг другу на плечи.

– Нет нужды, – ответил Хенчек. – В пещеру войдут самые сильные… кого мы называем излучателями. Остальные выстроятся вдоль тропы, объединенные руками друг с другом и с отвесами.

– В любом случае, нам нужна эта ночь, чтобы подготовить магниты и отвесы, – добавил Кантаб. Он смотрел на Эдди, и во взгляде читались чувство вины и страх. Молодого человека терзала невыносимая боль, сомнений тут быть не могло. И он был стрелком. Стрелок мог ударить, а если уж стрелок наносил удар, то никогда не бил вслепую.

– Возможно, будет слишком поздно, – прошептал Эдди. Вскинул на Роланда светло-коричневые глаза. Только теперь они налились кровью и потемнели от усталости. – Завтра будет слишком поздно, даже если магия никуда не денется.

Роланд открыл рот, но Эдди поднял палец.

– Не говори, ка, Роланд. Если еще раз скажешь ка, клянусь, моя голова разорвется.

Рот Роланда закрылся. Эдди повернулся к двум бородатым мужчинам в темных, почти как у квакеров, плащах.

– Вы не можете с уверенностью утверждать, что магия продержится, не так ли? То, что можно открыть сегодня, завтра может закрыться для нас навсегда. И все магниты и отвесы, которыми владеют мэнни, не смогут это открыть.

– Ага, – кивнул Хенчек. – Но твоя женщина взяла с собой магический кристалл и, чтобы ты ни думал, оставленный им след в Срединном мире и Пограничье никуда не делся.

– Я бы продал душу, чтобы вернуть его и взять в руки, – отчеканил Эдди. Все ужаснулись, услышав эти слова, даже Джейк, и Роланд почувствовал сильное желание сказать Эдди, что тот должен взять их назад, загнать обратно, за губы и язык. Слишком уж мощные силы противились их поискам Башни, темные силы, и в Черном Тринадцатом силы эти в полной мере проявляли себя. Все, что могло использоваться на пользу, в той же мере могло пойти и во вред, и магические кристаллы радуги Мейрлина умели творить зло, особенно Черный Тринадцатый. Возможно, злобы в нем было столько же, что и во всех остальных вместе взятых. Даже если бы кристалл по-прежнему находился у них, Роланду пришлось бы приложить немало усилий, чтобы не подпустить к нему Эдди Дина. В его теперешнем состоянии, когда от горя мысли блуждали и он не мог взять себя в руки, Черный Тринадцатый или уничтожил бы Эдди, или в несколько мгновений превратил в своего раба.

– Камень мог бы пить, если б у него был рот, – сухо заметила Розалита, удивив их всех. – Эдди, даже если забыть про магию, подумай о тропе, которая ведет к пещере. Потом подумай о шести десятках мужчин, многие такие же старые, как Хенчек, один или двое слепы, как летучие мыши, которым придется подниматься по ней в темноте.

– Валун, – добавил Джейк. – Не забывай о валуне, который приходится огибать с висящими над пропастью пятками. Эдди с неохотой кивнул. Роланд видел, он старается принять то, что не может изменить. Борется с охватывающим его безумием.

– Сюзанна Дин тоже стрелок, – напомнил Роланд. – Может, какое-то время она сможет позаботиться о себе.

– Я не думаю, что Сюзанна сейчас главная, – покачал головой Эдди, – и ты так не думаешь. Это ребенок Миа, в конце концов, а потому тело будет контролировать Миа, по крайней мере до того момента, как ребенок… малой… появится на свет. Но Роланду интуиция подсказывала другое и, как многократно бывало в