Эдди подумал вдруг о рогатке, которую он тоже так до сих пор и не закончил – во всяком случае, пока, – и только плечами пожал, не сказав ни слова.

– Ты должен закончить его, – мягко проговорил Роланд. – Мне кажется, близится время, когда он тебе понадобится.

Эдди открыл было рот, но потом передумал. Легко сказать – «должен закончить»! Постороннему человеку – легко, но ни Роланд, ни Сюзанна не поняли, кажется, самого главного. На этот раз Эдди не мог ограничиться ни семьюдесятью, ни восьмьюдесятью, ни девяноста восемью с половиной процентами. Нет. А если он все же запорет работу, он не сможет на этот раз просто так выкинуть неудавшуюся поделку и напрочь о ней забыть. Во-первых, он больше не видел здесь ясеневых деревьев с того самого дня, когда срезал вот эту ветку. Но самое главное, он понимал: тут уже или все, или ничего. Середины нет. Если он сейчас напортачит с ключом пусть даже самую малость, ключ, когда дело дойдет до того, чтобы отпереть нужную дверь, просто не провернется в замочной скважине. И эта маленькая загогулина на конце… он все не давала ему покоя. Вроде бы сложного ничего нет, но если изгиб будет хоть чуточку отличаться…

В таком виде, какой он сейчас, он действительно никуда не годится, и ты это знаешь.

Эдди вздохнул, пристально глядя на ключ. Да, хотя бы что-то он знает наверняка. Он должен закончить свою работу. Должен хотя бы попробовать. Его страхи – боязнь все испортить – будут очень ему мешать. Но придется ему перебороть свой страх и все равно попытаться. Может быть, у него и получится. Одному Богу известно, сколько пришлось ему испытать и побороть в себе за все эти недели, что прошли с того памятного поворотного дня, когда Роланд ворвался в его сознание на борту самолета, заходящего на посадку в аэропорту Джонна Кеннеди. Уже то, что он жив и находится в здравом рассудке, само по себе – достижение немалое.

– Ты пока поноси его, – сказал Эдди, протянув ключ обратно Роланду – Вечером, после ужина, я за него возьмусь.

– Обещаешь?

– Ага.

Роланд кивнул, забрал ключ и снова повесил его на шнурок на шее. Ему пришлось повозиться с узлом, но Эдди все же заметил, как ловко, пусть даже и медленно, стрелок управляется правой рукой, а ведь на ней не хватало двух пальцев. Воистину поразительна человеческая способность – приспосабливаться ко всему!

– Что-то такое должно случиться. Да? – вдруг спросила Сюзанна. – И уже скоро.

– С чего это ты взяла? – Эдди внимательно на нее посмотрел.

– Послушай, Эдди, ведь мы как бы спим с тобой вместе, и для меня не секрет, что тебе теперь каждую ночь снятся сны. Иногда ты во сне разговариваешь. Вряд ли тебя донимают кошмары, но в одном я уверена: что-то в башке у тебя происходит.

– Да. Что-то там происходит. Знать бы еще – что именно!

– В снах таится великая сила, – заметил Роланд. – Ты вообще ничего не помнишь, что тебе снилось в последнее время?

Какое-то время Эдди молчал в нерешительности.

– Кое-что помню, – выдавил он наконец. – Но они очень сумбурные, эти сны. Часто мне снится, что я снова мальчишка. Школьник. Вот это я помню. Уроки закончились. Мы с Генри режемся в баскетбол на старой площадке, что была на Маркей-Авеню. Сейчас там здание суда для несовершеннолетних правонарушителей. Я хочу, чтобы Генри сводил меня в одно место в Дач-Хилле. К одному старому дому. Местные называли его – «Особняк». И все говорили, что в доме живут привидения. Может, они там и жили, не знаю. Знаю только, что там было страшно. То есть, по-настоящему страшно.

Эдди покачал головой, погрузившись в воспоминания.

– Впервые за столько лет я почему-то вспомнил про Особняк, когда мы были на той поляне, у медвежьего логова, и я прислонился башкой к этой дурацкой будке. Не знаю… быть может, поэтому мне и начали сниться сны.

– Но ты не уверен, – сказала Сюзанна.

– Вот именно. Мне кажется, то, что со мной происходит, гораздо сложнее, чем просто какие-то воспоминания.

– А вы с братом ходили в то место? – спросил Роланд.

– Да… я его уговорил.

– Что-нибудь там с вами произошло?

– Ничего. Но мне все равно было страшно. Мы постояли там и посмотрели на дом, а потом Генри начал меня дразнить… говорил, что заставит меня войти и взять там какой-нибудь сувенирчик на память, что-то вроде того… но я знал, что он просто так шутит. Пугает меня. Потому что он сам был напуган не меньше меня.

– И это все? – напирала Сюзанна. – Тебе просто сниться то место? Дом с привидениями? Особняк? Как вы туда идете?

– Нет, не только. Появляется кто-то еще… только он не подходит, а держится поодаль. Я его вижу, во сне, всегда вижу, но… как бы это сказать… краем глаза, ну, вы понимаете? И твердо знаю одно: мы должны делать вид, будто мы незнакомы.

– А в тот день, когда вы ходили туда, там действительно кто-то был? – поинтересовался Роланд, пристально глядя на Эдди. – Или он только во сне появляется, этот «кто-то»?

– Не помню уже. Это было давно. Мне тогда было не больше тринадцати. Как я мог все запомнить?

Роланд молчал.

– Ну хорошо, – сдался в конце концов Эдди. – Да. Мне кажется, он там был. Какой-то мальчишка со спортивной сумкой или рюкзаком за плечами, я точно не помню. И в солнцезащитных очках, явно ему больших. Такие, знаете, с зеркальными стеклами.

– И кто это был? – спросил Роланд.

Эдди надолго задумался. У него еще оставался последний «голубец a la Роланд», но аппетит вдруг пропал.

– Мне кажется, это тот мальчик, с которым ты встретился на дорожной станции, – выдавил он наконец. – Мне кажется, это твой старый друг Джейк шел за нами в тот день, когда мы с Генри отправились в Дач-Хилл. По-моему, он за нами следил. Потому что ему тоже слышатся голоса, так же, как и тебе, Роланд. И еще потому, что мы с ним видим друг друга во сне, я – его, он – меня. У нас общие сны. И, мне кажется, то, что я помню, что со мной как бы было… все это происходит сейчас, только во времени Джейка. Парень пытается возвратиться сюда. Он скоро отважится на последний шаг, и если я не закончу к этому времени ключ… или вдруг не сумею доделать его, как нужно… тогда он, вероятно, погибнет. То есть, это не исключено.

– Может быть, у него есть свой ключ, – задумчиво проговорил Роланд. – Возможно такое, как ты считаешь?

– Да, мне кажется, у него есть ключ. Только этого мало. – Тяжело вздохнув, Эдди убрал последний свой «голубец» в карман. На потом. – Но он, по-моему, этого не знает.