перед всем классом и ухмыляться у доски. Карен давала урок английского повстанческого движения, от диггеров до суфражистов, до уличных драк на Кейбл Стрит и бунтов против подушного налога, шеренги тощих ребятишек на заднем плане, они спрашивают, правда ли, что Генри Восьмой умер от триппера.

Гарри вырезал на парте раскладным ножиком свое имя, а рядом дремал Балти, положив голову на руки. Его старик буянил вчера ночью, у парня под глазом красовался синяк. Учительница истории рассказывала им про Индустриальную революцию и про условия работы на фабриках до появления профсоюзов. Им это было неинтересно. Они оставались ребятами из района Шед, упакованными столь плотно, что можно оторвать ноги от земли, и тогда людская масса пронесется вверх и вниз по улице. Даже если легавые построятся клином и попробуют пробиться в центр Шеда и выловить пару юных уебанов, это местечко полно народу, и у них нет шансов. Весь район был такой, натурально веселился и сходил с ума, загромоздив улицу, утащив с собой до кучи и копперов. Вздутые щиты раскачиваются над головами толпы, а потом их швыряют в кюветы.

Балти вышел со «Стэмфорд Бридж» и купил себе гамбургер. Он стоял у входа в паб и ждал прибытия революционеров, после этого они вместе отправятся в горы. Гарри пошел обратно в лачугу. Он услышал стук копыт и понял, что Балти ушел. Он не расстраивался, потому что хотел побыть немного в одиночестве. Он не чувствовал паники от того, что его приятель предстал перед лицом опасности, поскольку осознавал, что это ему снится, и потому понимал, что сможет все переиграть. Он мог управлять своим сном. Да, ебаный свет, так и было. Он мог не только предвидеть будущее, но еще и управлять сновидениями. Весь новый мир лежал у него под ногами, и он понимал, что спор о контроле – это спор о том, как сделать так, чтобы все начать с чистого листа. Он открыл газету и просмотрел сводку о лотерейных выигрышах. Высокий суд постановил, что этот выигрыш действителен, так что тяжкие времена Балти теперь позади. Балти сделал заявление, что он собирается обосноваться и жениться на скаузерше, с которой он познакомился в Блэкпуле. Охота началась. Надо было отыскать скаузершу.

Это был легкий и глупый сон. Вверх-вниз, вверх-вниз, выкрашивая ровную красивую стену. Ожидая, когда ди-джей выдаст еще какую-нибудь шутку, которую посчитает смешной. В первый раз в жизни он смотрел сон и действительно знал, что происходит. Впрочем, он все равно несколько запутался, когда, казалось, проснулся, но на самом деле продолжал спать. Он не знал, как часто подобные вещи будут случаться в будущем, но это и в самом деле был ключ к пониманию. Если он может управлять своими снами, то сможет делать все что угодно. Больше нет никаких запретов, никаких границ. Валик ровно покрывает поверхность стены краской.

Картер с грохотом поставил йоги на пол и рванул ручной тормоз. Он выскочил из фургона и побежал назад, к джипу «Сьерра». Водитель тоже уже вылезал из машины, но этот заспанный пиздюк слишком медленно шевелился. Дайте ему пинка кто-нибудь, вот сраный еблан. Картер ударил его коротким снукером, он хранил этот снукер под водительским сиденьем. Он чувствовал прилив ненависти. По лицу этого ублюдка разбрызгалась кровь, он отшатнулся назад. Картер открыл перед ним дверцу и запихнул его обратно в машину, кий ударил еблана по затылку. Тот упал в джип. Вращая глазами. Картер огляделся вокруг и заторопился к фургону. Отпустил ручной тормоз и вдарил по газам. Кем возомнил себя этот мудила? Он знал, что дело закончится этим. Что его отпиздят вот так. Ебаный мудила.

Иногда, приходится быть и жестким, и шустрым. С женщинами надо показывать свои хорошие качества, включать обаяние и избегать агрессии. Цель – это самая важная штука. Ты льстишь девчонке, и в конце концов она тебе дает. Такой конструктивный подход в красивой игре редко когда не срабатывает. Показываешь им, что открыт к действиям, и они кладут на тебя глаз. Узнаешь, что их интересует, а затем включаешься, и дело сделано. Опомниться не успеешь, как уже шлепаешь яйцами по подбородку какой- нибудь телки, а потом записываешь очки, выстреливая соленым фонтанчиком ей в гланды. Вкатываешься в паб, и все остальные парни Секс-Дивизиона гадают, как это старый чаровник смог обойти тебя снова. Это просто, когда ты знаешь как.

А когда дело доходит до таких вот ебланов, которые садятся тебе на жопу и мигают фарами, потому что ты их срезал, то милыми разговорчиками дело не решить. Оставим это на долю дураков. Надо идти и разбираться. Все великие команды – такие. Можно мило попинывать мячик, но в случае острой необходимости вы способны хорошенько поработать ногами. В этом есть смысл. Соревнуйся на физиологическом уровне и дай волю воображению. Надо, чтобы у тебя был план. Чем прямее, тем лучше. Вот поэтому остальные парни и не могут никому присунуть чаще, чем ты. Они слишком заняты другими вещами. Надо уметь концентрировать свое внимание.

Балти и Гарри. Пара ебучих ослов. Малейшее усилие над собой, и все с ними будет в порядке. А Балти один чего-то высиживает в пабе. Он должен был сказать последнее слово. Какая досада, что он не может подогнать ему работенку на фургонах, но все равно ничего бы не изменилось. Никогда не знаешь. Но Картер не мог спокойно смотреть, как тот падает ниже и ниже. Это все в голове. Хотя бы с Гарри все в порядке, но как много времени прошло с тех пор, как у него дела пошли нормально? Картер не смог бы жить вот так. Ебучий Уилл, считай, почти женился. Чему ж тут удивляться. А что до Манго, он не знал, сколько из того, что он говорил, было правдой. Он говорит, что набрал уйму очков, и в то же время никто никогда не видел его с телкой. А впрочем, Картер все равно впереди всех, да еще и с большим отрывом, так что зачем париться? Он не жалуется. Вот так он и живет. А проблема таких парней, как Гарри и Балти, честно говоря, в том, что им на все наплевать. Проставь им пару пиит – и они будут счастливы просто сидеть и травить анекдоты. В чем тут смысл? Они считают, что это унизительно – сидеть и нашептывать телкам всякую пижню. Они потеряли свою цель. Вот когда наберешь достаточно очков, то можно и расслабиться. Секс- Дивизион – это важно. Картер любил женщин. Хотел их все время. Любил все эти разговорчики и секс. Это и в самом деле вроде как быть продавцом, выстраиваешь в рядок товары и смотришь, кто на что клюнет. Только в данном случае все происходит очень мило. Никто не остается обиженным. Кроме тех ебланов, которые пытаются въехать бампером прямо тебе в твою ебучую задницу.

Мама Балти налила две чашки чая. Эти чашки стояли на подносе. Поднос покоился на кофейном столике. Она уселась на диван. Ее сын сидел в кресле с противоположной стороны от столика. Мебель была новой, свежо пахла. Она знала, что сын периодически бухает. Не сильно, кстати, но все равно бухает. Он был не пьян. Она чувствовала запах бухалова. Жалела его за то, что он остался без работы, но чувствовала, что по чистой случайности он завис по жизни, ждет чего-то и болтается без дела. Все поменяется. Она смотрела на жизнь с оптимизмом. Она передала сыну чашку чая. Он – милый мальчик. Она представляла его таким, каким он был через секунды после рождения. Выплюнутый в этот мир. Раскрывающий свои легкие, чтобы заплакать и захлебнуться воздухом. Покрытый какой-то мутью. Почти лысая крошечная головка. Чистая девственная кожа и хрупкие маленькие кости, которые можно было сломать просто слишком крепкими объятиями. Его глаза ничего не видели. Она крепко прижала его к груди. Она пыталась почувствовать, как бьется его крохотное сердце у ее сердца, но ее собственное сердце грохотало глубоко в груди, как барабан, и биение их сердец слилось воедино. Ритмичное отстукивание. Ее сын. Красивый мальчик, он вырастет и станет тем, кем захочет. Возможности бесконечны. Плывущие на облаках. Она стала матерью. Ее сын был таким чудесным и искренним, таким тотально зависимым, как может случиться с ним когда-либо что-то плохое? Нянчила своего маленького мальчика, меняла его подгузники и вытирала носик, видя, как ее сын растет, становится беззаботным маленьким мальчиком, играет в футбол, хочет стать машинистом локомотива. И теперь он не слишком отличался от того мальчика. И в самом деле не очень-то. Хотела бы она повернуть время вспять, чтобы ее дети навсегда остались шестилетними. Это самый лучший возраст. Тогда они уже достаточно взрослые, чтобы говорить и общаться, но все еще невинны и умеют радоваться жизни. А теперь он вырос. Ее малыш стал мужчиной. Интересно, думала она, насколько глубокую травму причинил мальчику его отец. Он ведь повидал насилие и несчастье. Откуда же ей это знать? Тот парень двинулся умом, она надеется, ее мальчик не последует тем же путем. Кое-что остается в генах. Но, похоже, с ее мальчиком все в порядке. Порой он выдает характерные шуточки, как все мужчины, они считают, что так шутить – круто, но в душе он был по-прежнему невинным. Она знала, что он чист. Но хотела бы, чтобы он уже создал семью с какой-нибудь хорошей девушкой. Если он сможет найти приличную работу и женщину, которая будет любить его и заботиться о нем, то мама Балти вздохнет с облегчением. Она переживала за сына. Любая мать переживает за своих детей. Это естественно. Она так хорошо его знала, как никого другого в этом мире. Пьяный или трезвый, он навсегда останется ее ребенком. Все наладится. Она знала, что все наладится. Это называют женской интуицией, но это кажется вполне очевидным. В конце концов дела всегда налаживаются.