ебучего.

– Манго по-прежнему остается на приличной дистанции, – сказал Балти. – По крайней мере, если посчитать математически.

– А тогда что скажешь, когда Озгуд, Хадсон и Кук играли в одной команде? – спросил Гарри. – Они все были первоклассными игроками.

– Это было другое, – убеждал Картер. – Им же не приходилось бухать каждый вечер, и им не нужно было париться насчет уровня физической подготовки. Теперь футбол – это в первую очередь атлетическая подготовка, и так много денег стоит на кону, что никто не думает выходить из игры и жить своей жизнью, они уже десять лет провели за тем, что снимают сливки.

– Что-то я не вижу, чтобы ты сидел дома и занимался своей физподготовкой, – заржал Уилл.

– Я другой. Я просто вспоминаю Золотой Век. Когда футболисты были мужчинами, и эти придурки у Кингз Роуд умели нормально портить нервы, блядь.

– Спорим, что Голландец не получает пиздюлей каждый вечер? Не может же быть такого, чтобы он не мог бы позволить себе пропустить пинту. Он зарабатывает в неделю больше, чем все мы за год.

– Хорошая работенка, если сможешь ее получить.

Гарри думал о путешествии в мир мертвых. Это выглядело так, как будто старик Балти наелся этих будд. Сжег семена и оставил землю чистой и полной углерода. Избавился от давления, которое теснит тебя к земле, и все казалось превосходным, хотя ты не можешь понять, почему так. Просто ни с того ни с сего тебе вдруг стало хорошо. Надо бы переброситься словечком с Манго. Хорошая была выездная ночка. Воспоминание не уходило, это было легко – вспомнить все в деталях, но все равно казалось каким-то другим. Странным образом Блэкпул и сон про джунгли слились воедино, стали ясной картиной, и огни были ярче, и Фрэнк Бруно сделал так, чтобы все было в порядке. Может, это только химическая реакция. Он не знал, хорошо это или нет. Никто из них не был взращен в религии.

Гарри слышал но телеку, что индейцы майя ели пейот и грибы за тысячи лет до того, как благочестивое большинство в Парламенте направило свой указующий перст в сторону тех, кто употребляет наркотики. Почти в каждом уголке этого мира существуют собственные способы изменения сознания. Христиане, например, напиваются до невметоза. Неудивительно, что в Средние века они боялись вампиров. Но все что-то употребляют, но всей планете, будь это волшебные грибочки, которые растут в графствах или в отсыревших домишках американских прерий. Всем нужны праздники. Иногда, мозгу надо расслабиться, и Гарри считал, что старые колдуны знали в этом толк, они собирали растения и смешивали яды, снимали плесень и пожинали урожай. Закрепить стробоскоп, придумать некую церемонию, плюс включить музыку и нарядить всех в какие-нибудь костюмы, и вот ты уже вылетел на орбиту. Вот почему они напиваются, сидя в «Юнити». Ослабляют напряжение, хотя Карен была права, когда сказала, что лагер – это наркотик насилия. Но они жили именно в мире насилия, так что это вполне естественно.

Это все ебучие хиппи, это они запретили кислоту, со своими длинными патлами и манерой одеваться по-извращенски. Секс-Дивизион вышел из поколения панка и гопников, это поколение считало хиппи придурками и ренегатами. До тех пор, пока они не подняли всю эту шумиху, кислота продавалась легально. В любом случае, так было до появления хиппи, и христиане жили материалистической жизнью без видений или воображения, а в наши дни это все синтетическое, вся эта хрень. Таблетки и порошок. Плохо сваренный лагер сдвигает точку сборки. Ученые в секретных лабораториях извращаются с формулами, создают реакции, увеличивают прибыли. Но упомяни слишком громко о путешествиях в мир мертвых или о сновидениях – и вот у тебя проблемы. Всегда поблизости найдется какой-нибудь пиздюк, готовый щелкнуть тебя по носу. Приказать тебе становиться обратно в строй и стоять по стойке смирно.

– Вы слышали, что тут неподалеку собираются строить новый спортивный центр? – спросил Уилл. -Там будет бассейн, тренажерные залы, сауна и корты для сквоша.

– И где тогда все это будет? – спросил Гарри, устав от игр собственного разума.

– Рядом с библиотекой.

– А что тогда будет с бассейном внизу дороги?

– Они его снесут и построят магазин «Сделай сам».

– Вот идиотизм, правда?

– Ты же знаешь, как у нас все. Ни в чем никогда нет смысла. Считают, что на месте бассейна лучше построить магазин. Где будет спортивный центр, пока не определили, но с финансированием все более или менее ясно. Говорят, что это будет шикарное заведение.

– Вероятно, один из таких попсовых бассейнов. Слайды из пластмассовых динозавров и максимальная глубина – два фута.

Лен ушел, Дениз заправляла пабом, принимала последние заказы. Уже задолго до этого паб опустел, и только Картер, Гарри, Балти и Уилл оставались сидеть за столом. Слотер с измученным видом прошел мимо них к выходу

– Увидимся, парни.

– Спасибо, Слотер.

Как только Эйлин и Дениз перемыли всю посуду, они вышли и тоже подсели к парням за столик. Дениз села рядом с Терри, просунула руку ему между ног, под столом этого было не видно. Эйлин уселась рядом с Уиллом. Он заметил, что в последние несколько раз его пребывания в пабе она на него поглядывала. Даже тогда, когда он приводил с собой Карен. Может, она испытывает к нему интерес, но более вероятно, что это просто его воображение. Когда Эйлин стала рассказывать о том, какой тяжелый у нее выдался вечер, Уилл усиленно размышлял о Карен.

– Ну так что, хорошо сегодня повеселились? -спросила Дениз.

– Отлично, – сказал Гарри.

– Куда ездили?

– В один маленький уютный Паб в Южном Лондоне.

– Где угодно лучше, чем здесь. Я устала от этого места.

– Все нормально тут, – сказал Балти. – Ну так как, после закрытия бесплатное пиво будет?

– В твоих снах, – но Дениз не выставила им счет за последний заказ.

Уилл раздумывал, интересно, есть ли у Картера что-то с Дениз. Она сидела к нему достаточно близко, и казалось, что-то существует между ними. Картер по-прежнему сидел, отвернувшись, а Дениз, казалось, вне себя от бешенства. Он попозже его об этом спросит. Она ему не очень-то нравилась. Эта девчонка – настоящая мразь. Не столько по виду, сколько по поведению. Эйлин другая, но у него есть Карен, а он из породы однолюбов. Вероятно, как и Балти и Гарри, появись у них такой шанс.

У Уилла был хороший день. Порой это омерзительно – заходить в дома старых людей, которые только что умерли, делать предложения на скупку их мебели и всякого-разного прочего хлама. Хотя это барахло, в любом случае, нужно куда-то девать, и потому легче общаться с родственниками. Дом, в который он наведался сегодняшним утром, был полон хороших вещей. Старая и прочная мебель, сколоченная на века. В наши дни ее ваяют на соплях, и дерево дешевое и безрадостное. Он сказал сыну и дочери покойного, что они смогут выручить за мебель больше, чем он предлагает, если они продадут все по должной цене, просто на это надо время, но им было наплевать, потому что они были в скорби, и у него все получилось. Уилл был убежден, что в таких делах надо быть честным.

А потом Карен зашла в его магазин, восхищенно оглядела мебель и фарфор. Надо было найти место, чтобы выставить эти вещи, и он был занят только этим толком ее не слушал, а затем до него дошло: она говорила, что они могут взять себе эту мебель и что ее нужно отставить в сторонку.

– Кто-нибудь хочет еще выпить? – спросила Дениз, и теперь Уилл был уверен, что Картер неравнодушен к Дениз.

– Да, давай, – сказал Балти.

Он провожал Дениз глазами, когда та шествовала к бару, Эйлин последовала за ней.

– Эта Эйлин явно тебя хочет, Уилл, – сказал он.

– Забудь. Я женатый человек.

Балти посмотрел на девчонок, которые стояли за стойкой бара, затем развернулся и выглянул на улицу. Поднимался ветер. Он раздумывал, интересно, как там себя чувствует МакДональд. Наверное, ему накладывают швы, а Балти сидит и наслаждается бесплатной пинтой. Ирландец заперт в карете «скорой помощи», а Балти в это время расслабляется в «Юнити». Яркий свет стерилизованной больницы и тепло