довольно увлекательная.

— Ты прелесть. — Она сморщила нос, спрыгнула с табурета и принялась меня обнимать. Поколебавшись немного, я тоже обхватил ее тонкую талию.

— Иан?

— О, извини…

— Нет-нет, ничего, все в порядке, не убирай руки, мне нравится. Просто я хотела спросить…

— Да? — Я снова обнял ее.

— Скажи, зачем компьютерному гению пистолет?

Я застыл на месте, не сразу поняв, в чем дело. Она не обнимала меня, а обыскивала! Отстранив ее резким движением, я выпрямился. Она смотрела на меня с победной улыбкой.

— Ты из людей Д.Б., да? Постой, не уходи! Иан, пожалуйста, давай поговорим, я не имела в виду ничего плохого! Мы просто пьем и болтаем — надо же знать, с кем имеешь дело.

Я остановился в нерешительности. В обычной ситуации надо было бы вышвырнуть Сэма из офиса, затащить девчонку туда и пристрелить, но сегодняшний вечер в «Вольере» не совсем обычный. Одни бандиты кругом. Что здесь может делать сетевой программист? Кто мне поверит — после того, как я пил с человеком, который только что снял с себя два убийства, запугав десяток свидетелей? Черт, и где только были мои мозги?

Понятно, где — в заднице, вместе с водкой, шампанским и шлюхами! Как раз то самое, о чем я вам говорил: в нашем деле — никаких баб и выпивки.

С другой стороны, раз она здесь и знает Д.Б., значит, и сама из той же компании.

— Так чем же ты все-таки зарабатываешь на жизнь? — продолжала допытываться Дебби. Ничего подходящего в голову не приходило, и я промолчал. — Это ты помогал Крейгу тогда? Похоже, вы друг друга неплохо знаете. — Я снова не ответил. — Понимаю, ты не хочешь говорить. В наше время приходится быть осторожным. Взять хотя бы моего благоверного — не могу себе представить, что он скажет, если узнает, чем я занимаюсь за его спиной. — Она хихикнула и придвинулась ко мне. — Но ты-то можешь, правда? Ты все можешь себе представить — даже то, чем хотел бы со мной заняться. А если не ты, то я уж точно.

Дебби придвинулась еще ближе, щекоча меня своим теплым дыханием.

— И то, чем ты занимался со шлюхой, — только для начала… — Я почувствовал, как ее рука взялась за мое оружие — только не за то, которое было под мышкой.

Внезапно появился Логан. Дебби так и подпрыгнула.

— Дэнни! Как поживаешь?

— Я хочу поговорить с моим человеком, — отрывисто бросил он.

— Пожалуйста, присоединяйся!

— Мне кажется, ты не поняла, девочка. Мы будем говорить наедине, так что проваливай, да поживее! Давай-давай, линяй отсюда, только не очень далеко — я и с тобой потом поболтаю.

— Конечно, Дэнни, я вовсе не имела в виду…

— Ты еще здесь?

Ее уже не было. Дебби развернулась и кинулась вверх по лестнице, лишь мельком взглянув на меня. Я ожидал взбучки, но Логан был само спокойствие.

— Чертовски аппетитная задница, — заметил он. — И немало повидала на своем веку.

— Ты ее знаешь?

— Ну да. Это Дебби — танцевала у нас когда-то. И у нас, и у Бенни, и в других местах. Везде успела порезвиться — во всех смыслах.

— Проститутка?

— Нет, ничего подобного. Скорее общая подружка, если ты понимаешь, что я хочу сказать. И при этом интриганка страшная. Хитрая сучка.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я имею в виду? У нее тело — умереть не встать, и она знает, как им пользоваться. Не успеешь оглянуться, как окажешься у нее в руках. — Тут он попал в точку. — Это не в твой огород камешек — она многих обвела вокруг пальца.

— Мне кажется, Крейг ее уже оприходовал.

— Я бы не удивился. Но Крейг — другое дело.

— Почему это? У него что, патент?

— Нет, просто он знает, как использовать баб и не давать использовать себя. — Похоже, камешек все-таки был в мой огород. — Я не стану учить тебя жить, Бриджес, но могу подсказать, как проще всего сохранить свою жизнь. Держись подальше от Дебби Бенсон, а то наживешь неприятности.

— Перестань!

— Я просто сказала, что всегда буду с тобой, — говорит мамаша.

— В том-то и дело, черт побери, что ты всегда здесь! Не надоело? Катись отсюда и оставь меня в покое!

— Когда я была девочкой, то тоже хотела быть сама по себе, но потом, с возрастом, поняла, что жила неправильно. Знаешь, о чем я жалела больше всего? О том, что мало общалась со своей матерью. Прошлое никогда не вернется, Иан.

— И слава богу!

— Я хочу сказать, что была не очень-то счастлива в детстве. Вот почему я так баловала тебя. Пожалуй, слишком баловала и теперь жалею об этом.

— Баловала? Баловала?!

— У тебя всегда были самые лучшие игрушки! Помнишь тот велосипед, что я тебе купила? Новехонький! У меня самой никогда не было нового велосипеда. Ни у кого такого не было.

— Что значит ни у кого? У кого-то ведь должен был быть! Чем тогда, по-твоему, занимались велосипедные фабрики — выпускали подержанные?

— Все равно у тебя был совершенно новый!

— Я помню. Ты его купила только потому, что дядя Брайан пропил старый. Кстати, новый он потом тоже заложил, и мы их больше никогда не видели.

— Да, Брайан — он разбил мое сердце! А тебе было наплевать! Я выплакала все глаза, но тебя это нисколько не интересовало, так ведь? Ты всегда заботился только о себе. Эгоист!

Я помню, как ушел дядя Брайан. Мне тогда едва исполнилось двенадцать, и следующие две недели были худшими в моей жизни, а если я так говорю, это кое-что значит. Мамаша орала, что он бросил ее из-за меня, и дралась как черт. Я ходил весь в синяках и в конце концов не выдержал — сбежал из дома. Пробегал почти неделю, чуть не помер с голоду, а потом меня привела назад полиция. Мать сказала им, что синяков мне наставил Брайан, вот, мол, я и убежал, но теперь все в порядке, потому что она его выставила. Я слышал весь разговор из спальни. Она столько раз потом повторяла эту ложь разным людям, что и сама в конце концов поверила. Когда фараоны уехали, она заперла меня в спальне и не выпускала целое лето — боялась, что снова сбегу.

— Иногда я просто ненавижу себя, — продолжает мамаша.

— Это я могу понять.

— Ты всегда был эгоистом!

— Я не эгоист.

— Неправда! Ты думаешь только о себе и делаешь только то, что тебе нравится. А о моем счастье ты когда-нибудь думал?

— Ты о нем думала за двоих. У меня своя жизнь, а не продолжение твоей!

— Если бы не я, у тебя вообще не было бы жизни! Я пожертвовала всем ради тебя, а где благодарность? Я, я, я — от тебя это только и слышишь!

— Врешь! Ты никогда ничего для меня не сделала, только держала при себе и коверкала мою жизнь!