– Когда малышка вернется, перешлите билет в мою контору, – сказал он, уходя. – Без задержек.

Когда Хелл вышел, Хенсон спрятал портфель в свой сейф. Действительно, с ним происходят странные вещи: сперва Ванда, а теперь Хелл, который признал за ним инженерный талант. Впереди еще один бесполезный разговор с Ольгой – она любит свою жизнь в Чикаго и ни за что не покинет его.

Неожиданно Хенсону захотелось выпить. Проходя через приемную, он предупредил диспетчера:

– Я выйду на четверть часа. Если что неотложное, я внизу. Вы знаете где.

– Хорошо, сэр.

Хенсон спустился на специальном лифте и устроился на табурете в баре.

– Двойной бурбон.

Бармен налил почти дециметр виски в высокий стакан.

– Вы плохо спали, мистер Хенсон?

Он и в самом деле мало спал, но не то, что об этом думал бармен. Хенсон мечтал о том, чтобы подобные ночи имели продолжение. Ему очень хотелось бы увезти Ванду в Турцию.

Он с удовольствием потягивал виски. Пусть Ольга возьмет дом и деньги, лежащие в банке. Он даже согласен предоставить ей содержание – пятьсот или шестьсот долларов в месяц.

Но Джек Хелл ни за что не согласится на подобный поворот дела. Директора «Инженерного атласа» могли спать, если им это нравилось, хоть с последней шлюхой, но их официальная жизнь должна быть безупречной.

Хенсон прикончил свой бурбон и заказал следующую порцию. Он уже давно не ощущал в себе подобной решимости. Он еще не стар, довольно длительное время может работать с полной отдачей сил и занимать ведущие должности.

Его сосед по бару ушел, оставив на своем табурете выпуск «Дейли Ньюс». Эти экстренные выпуски становились просто болезнью. Они выпускались не только поздно вечером, но теперь стали выходить и рано утром.

На первой странице не было ничего особенного. Хенсон перевернул страницу, и ему в глаза бросилось имя Коннорса. Он пробежал глазами коротенькую заметку, помещенную в левом углу страницы, и мгновенно ощутил холод в желудке.

'Сегодня утром, около восьми часов, – сообщалось в заметке, – один из сторожей Линкольн-парка Джон Т. Чартерс обнаружил недалеко от зоологического уголка спящего в кустарнике бродягу. Однако, когда он подошел к нему, оказалось, что человек уже мертв. Как следует из бумаг, найденных на трупе, это некий Том Коннорс, недавно выпущенный из тюрьмы в штате Айова. По заключению врача, в желудке и крови мертвого содержалось большое количество алкоголя, что дало повод предположить, что Коннорс был убит во время пьяной драки сразу же после выхода из тюрьмы.

Полиция разыскивает его собутыльников и надеется, что поиски будут успешны, так как около трупа найдена зажигалка с инициалами «Л.Х.», а на начатой бутылке с виски, которая обнаружена в его кармане, имеются отпечатки пальцев'.

В статье больше ничего не было, не упоминалось даже о ране на голове. Но пути полиции, как и пути Господни, неисповедимы, и многое они держат в тайне. В настоящий момент полиция, без сомнения, уже занимается этим делом, проверяя отпечатки пальцев у всех знакомых Коннорса. Если ничего не найдут, пойдут дальше...

Хенсон допил виски. На бутылке были отпечатки его пальцев и того, кто ее ему продал. Возможно, в настоящий момент полиция уже допрашивает продавца. Он может вспомнить человека, которому продал виски. Особенно опасна для Хенсона потерянная зажигалка. И что еще хуже, отпечатки его пальцев имелись в ФБР в Вашингтоне.

Хенсон ощутил, как судорожно сжался его желудок. Он не убивал Коннорса. В газете даже не высказывалось предположения, как убили Коннорса. Однако рубец от удара лампой, нанесенного Вандой своему экс-любовнику, в конце концов выведет полицию на правильную дорогу. Они выяснят прошлое Коннорса и, конечно, обнаружат след Ванды, который и приведет их в квартиру на Селл-стрит. А потом полицейские неизбежно придут к мысли расспросить Хенсона. Он не сможет скрыть посещения ее квартиры. Все телефонные разговоры будут проверены. Сторож, которому Хенсон дал пять долларов, вероятно, запомнил его машину, когда помогал усаживать в нее Коннорса. И как только его фотография появится на страницах газет, портье на Дерборн-стрит узнает человека, снимавшего квартиру для миссис Джонс Келси.

Все это могло иметь для него самые неприятные последствия. Полиция и журналисты обязательно сделают из этого определенные выводы. Они подумают, что Хенсон был любовником Ванды и что Коннорс застал их вместе...

Дело будет сработано как надо. Хенсон даже рисковал быть обвиненным в убийстве, во всяком случае – в невольном убийстве. Тщетно он будет доказывать, что провел с Вандой всего одну ночь, что в течение трех месяцев она была для него лишь секретаршей. Не только полиция и журналисты, но даже судья и прокурор будут уверены в обратном. Ужасное положение! Как сказала ему накануне Ванда, если секретарша хороша собой, то ей приходится спать со своим шефом, чтобы не потерять место.

Бармен принес переносной телефон и протянул трубку Хенсону.

– Вас к телефону, мистер Хенсон.

– У телефона Хенсон. Кто говорит?

– Это ты, Ларри?

Он узнал недовольный голос Ольги.

– Да.

– Я приехала и подумала, что тебе доставит удовольствие узнать этот факт.

Хенсон заставил себя быть любезным.