остановились рядом. Он — чуть позади. Нэнси думала сейчас о миссис Страусе, бабушке Мередит, о том, какие вопросы нужно будет ей немедленно задать. Да, немедленно, не откладывая ни на минуту, и самый первый вопрос: откуда у нее вуаль с эмблемой семейства Торндайков?

Внезапно она почувствовала, что сзади ее схватили за кисти рук и держат очень крепко.

— Нэнси! — услыхала она встревоженный голос Бесс с другой стороны улицы, но обернулась посмотреть, кто ее держит.

Прямо перед ее глазами было решительное, злобное лицо Фрейзера Банкрофта. Яркое утреннее солнце освещало его, заставляло ослепительно сверкать бриллиантовую серьгу в ухе.

— Позвольте помочь вам перейти улицу, — насмешливо произнес он, не ослабляя хватки. — Здесь ведь такое движение. — Он толкал ее к противоположному тротуару, к своему автомобилю, стоявшему неподалеку. — Очень беспокоюсь за вас, вы же не привыкли к большому городу. Это вам не заштатный Ривер-Хайтс.

Он продолжал бормотать еще что-то, подталкивая ее в нужном ему направлении. Нэнси отчаянно сопротивлялась, но он был слишком силен. Она пробовала кричать, за шумом машин никто ее не слышал, да и пешеходов почти не было, а те, кто слышал, не могли и предположить, что среди бела дня кто-то похищает взрослую девушку, — вероятно, думали, это либо какая-то игра, либо небольшая ссора между влюбленными.

Фрейзер дотащил Нэнси до своей машины, открыл дверцу и грубо затолкал девушку на переднее сиденье, тотчас же впрыгнул сам и завел мотор, заперев дверцы изнутри.

Нэнси видела, как Джорджи и Бесс бегут к ней, что-то кричат, она сама кричала в ответ через закрытые стекла машины, но в уличном шуме они не слышали друг друга.

Фрейзер уже собрался отъехать от тротуара, вклиниться в бесконечный поток транспорта. Последнее, что крикнула Нэнси подругам, тоже, наверное, не было слышно:

— Вуаль! Вуаль! На ней такой же герб! Поняли?! Миссис Страусе из этой семьи!

— Вы ошибаетесь, дорогая, — насмешливо сказал Фрейзер. — Авоттакненадо! Придется с вами поступить по-другому.

Это он проговорил, потому что Нэнси дотянулась до дверной ручки и — еще немного! — открыла бы дверцу. Фрейзер успел оттолкнуть ее одной рукой, а другую опустил в промежуток между сиденьями и достал оттуда целлофановый пакет. Еще секунда — и он прижал раскрытый пакет с чем-то резко пахнущим к лицу Нэнси. Прижал, надавил, и последнее, что она услышала, был ее собственный шепот или крик:

— Хлороформ… Как вы…

Кажется, она услышала еще визг покрышек, когда автомобиль рванул прочь от кромки тротуара. Но, возможно, ей только казалось.

Ее разбудил все тот же дорожный шум — гул колес автомобиля, который мчался с огромной скоростью.

У нее болели кисти рук, лодыжки: опять этот негодяй связал ее! Нэнси с трудом приоткрыла глаза и поняла, что лежит на заднем сиденье, накрытая чем-то. Какая забота! Конечно, для того чтоб не видели, что она связана.

Фрейзер вел машину одной рукой, во второй у него была трубка автомобильного телефона. Он ловко бросал машину из одного ряда в другой, словно удирал от кого-то или, наоборот, кого-то преследовал.

— Пытаюсь держаться за ними, — говорил он в трубку. — Но они знают мою машину, знают, что не спускаю с них глаз.

Постепенно Нэнси начала нормально воспринимать окружающий мир, понимать, где они и о чем говорит Фрейзер. По-видимому, он следует за машиной, в которой находятся Бесс и Джорджи. Но куда же направляются от? Нэнси не могла сказать с полной уверенностью, однако решила, что, скорее всего, к дому миссис Страусе, потому что либо сами поняли, что сейчас больше некуда, либо все-таки услышали, что отчаянно кричала им Нэнси из кабины автомобиля.

— …Эй, послушай, — со злостью говорил тем временем Фрейзер в телефонную трубку. — К чему эта болтовня? Я Держал ее у себя, потому что хотел держать, понятно? Возьми себя в руки и попытайся хоть немного сообразить, что к чему. Не паникуй.

Осторожно, еле заметными движениями, чтобы Фрейзер не увидел, что она пришла в себя, Нэнси попыталась приподняться, посмотреть в заднее стекло. Они мчались по довольно пустынной автостраде, сзади было совсем немного автомобилей, но среди них один, который Нэнси меньше всего хотелось сейчас видеть: молочного цвета лимузин со странным номером — «ЛАКРИЦА».

— Слушай, сестренка, — продолжал Фрейзер, прижимая трубку плечом к уху, — люди недаром считают тебя малость тронутой. Может, это и хорошо для тебя лично. Но я-то вырос вполне нормальным, как мне кажется, и привык обеспечивать свою безопасность, если делаю что-то. Поняла? Ты все время ноешь: почему я не сжег эту паршивую вуаль? Объясняю: потому что она — моя страховка. От кого? От тебя, дорогая. Если вдруг захочешь утаить мою долю.

Нэнси прикрыла глаза, чтобы Фрейзер ненароком не приметил в зеркале над лобовым стеклом, что она проснулась и слышит его. Но то, что он произнес в следующую минуту, заставило ее непроизвольно открыть глаза — от ужаса!

— Конечно, — говорил Фрейзер, отвечая на какой-то вопрос Сесилии, — все должно выглядеть как несчастный случай. Три девушки и пожилая леди отправились покататься, обозреть окрестности… Но свернули не туда, и… Сама понимаешь: сорвались в обрыв! Очень печально. Ни от кого почти ничего не останется, когда долетят до самого дна. Жуть!

В самом деле, жуть… Нэнси содрогнулась. О чем он говорит? Неужели планирует настоящее убийство? Неужели пойдет на это?! Да, дело принимает совсем не шуточный оборот.

Фрейзер положил переговорную трубку.

— Эй, мисс Детектив, — сказал он спокойно, глядя на нее в зеркало. — Давно открыли глазки? Вы постарались так все запутать своими дурацкими действиями, что теперь мы вынуждены серьезно защищаться. Не знаю, понравятся ли вам наши ответные меры?

— Да, я не сплю, — сказала Нэнси, — и даже достаточно соображаю для того, чтобы понять, какой опасности вы себя подвергаете! Сколько обвинений уже можно официально предъявить вам: физическое насилие, похищение, кража… Это еще далеко не все.

— Ух ты! Вы что, прокурор?

— Я дочь адвоката. А вот кто такой вы, что так неосторожно бираетесь свалиться в яму и тащите за собой своих сообщников, собственную сестру? Кому из нас придется хуже, как вы думаете?

— Вам! — со смехом сказал Фрейзер. — Когда полетите вниз с обрыва. Так что не заботьтесь о нашем благополучии, подумайте о себе, о том, как поплатитесь за то, что суете нос в чужие дела!

Звякнул телефон. Фрейзер схватил трубку.

— Что еще надо, сестренка? — спросил он и после паузы добавил: — Да, проснулась… О чем беседуем? Все больше о погоде. Не беспокойся, я слежу за дорогой и не упущу их. Хватит! Приятно было поговорить с тобой!

Он с треском положил трубку, вставил кассету в магнитофон и включил музыку почти на полную громкость.

Остаток пути до дома миссис Страусе они проехали молча, под музыку, которую Нэнси почти не слышала, так как голова у нее была занята мыслями о том, как выпутаться из создавшегося положения. Неужели они правда замышляют убийство? Нет, скорее, просто хотят запугать. Но, как бы то ни было, нужно что-то делать без промедления.

Впереди во взятом напрокат автомобиле едут Бесс и Джорджи… Интересно, знают они, кто следует за ними, и, если знают, что думают предпринять? Замыкает кавалькаду белый лимузин, в котором, это известно точно, находится миссис Банкрофт, а вот есть ли с ней еще кто-нибудь, Нэнси не разглядела.

Машина Фрейзера свернула с автострады. Нэнси удалось увидеть часы на щитке приборов — прошло более двух часов, как они выехали из Бостона. Теперь Фрейзер держался на более близком расстоянии от машины Джорджи и Бесс, так что те не могли его не заметить.

После третьего или четвертого поворота передняя машина притормозила. Нэнси увидела аллею, ведущую к небольшому темно-коричневому дому. В его сторону и поехали девушки, скрывшись вскоре из виду за высокими соснами.