— Подойдет, но он в Ньюарке.

— Тогда, может быть, Сэнди Джесперсен? Его «Куртис-Райт» долетит до Айовы. Рано или поздно. — Повернувшись к Джо, клерк сказал: — Идите к третьему ангару и ищите маленького толстячка. Если с ним не договоритесь, никто другой вас не возьмет. Или придется ждать до завтра, когда вернется Мак Джи на трехмоторном «фоккере».

— Спасибо, — сказал Джо и вышел из здания. Он направился к третьему ангару и почти сразу увидел то, что очень походило на красно-белый биплан «Куртис-Райт». По крайней мере мне не придется лететь на прославившемся в мировой войне «Джей-Эн», — пробормотал про себя Джо и тут же сообразил, что «Дженни» — это прозвище тренировочного самолета «Джей-Эн» и раньше он этого не знал. Боже милосердный, прошептал Джо. Явления того времени вызывают соответствующие перемены в моем сознании. Теперь понятно, почему я смог управлять «ласалем»: я начинаю всерьез врастать в данный временной континуум!

Толстый рыжий человечек, протиравший колеса масляной тряпкой, при приближении Джо поднял голову.

— Вы мистер Джесперсен?

— Да. — Человечек с интересом оглядывал его, пораженный одеждой, которая не изменилась. — Чем могу служить?

Джо объяснил.

— Новый «ласаль» за полет в один конец до Де-Мойна? — Джесперсен нахмурился, соображая. — Можно даже за «туда и обратно». Мне все равно надо возвращаться. Хорошо, давайте посмотрим машину. Но я вам ничего не обещаю, я еще не решил.

Они вместе прошли на стоянку.

— Не вижу я никакого «ласаля» тридцать девятого года, — подозрительно проворчал Джесперсен.

Он был прав. «Ласаль» исчез. На его месте стоял «форд» с обтянутой тканью кабиной. Миниатюрный, очень старый, порядка 1929 года автомобиль. И практически никуда не годный. Это Джо понял по выражению лица Джесперсена.

Судя по всему, положение стало безнадежным. Он никогда не доберется до Де-Мойна. А это, как указал Ранситер в записанном на видеопленку коммерческом ролике, означало смерть… такую же смерть, какая постигла Венди и Эла.

Речь шла только о времени.

Лучше я умру по-другому, подумал Джо, и рванул дверь своего «форда». Там, на сиденье, лежала полученная им по почте бутылочка. Он взял ее в руки…

То, что он увидел, не очень его и удивило. Флакон, как и машина, в очередной раз регрессировал. Теперь это была плоская бесшовная склянка со следами царапин, отлитая, похоже, в деревянной форме. По-настоящему древний предмет, с завинчивающейся крышкой ручной работы, из мягкого олова — конец девятнадцатого века. Этикетка тоже изменилась. Подняв склянку, Джо прочел:

Ниже была еще одна надпись, Джо сощурился, разбирая размытый мелкий почерк.

Ранситер, узнал Джо. Продолжает свои садистские шутки.

Заманивает нас еще дальше. Оттягивает конец как только может. Бог знает, зачем ему это. А может, Ранситеру нравятся наши муки? Но на него это не похоже. На того Ранситера, которого я знал.

Как бы то ни было, Джо положил эликсир на место. Интересно, подумал он, на какой же способ намекает Ранситер?

— Что это у вас за флакон? — Джесперсен заглянул в машину. — Можно посмотреть? — В его голосе послышались необычные нотки.

Джо Чип молча передал летчику плоский флакон с эликсиром.

— Я слышал о нем от своей бабушки, — сказал Джесперсен, поднимая склянку к свету. — Где вы его взяли? Его не производят примерно со времен Гражданской Войны.

— Достался по наследству, — сказал Джо.

— Понятное дело. Да, теперь уже не увидишь таких самодельных бутылок. Кстати, его и выпустили совсем немного. Лекарство было изобретено в Сан-Франциско около 1850 года. В магазины оно не попало. Его можно было только заказать. А поступало средство в трех разных концентрациях. Здесь у вас самая сильная. — Он взглянул на Джо. — Вы хоть знаете, что в нем?

— Конечно, — Джо кивнул. — Окись цинка, лимонно-кислый натрий…

— Все ясно, — перебил его Джесперсен. Он нахмурился и, судя по всему, лихорадочно что-то подсчитывал. Наконец лицо его смягчилось. По-видимому, он определился, — Я доставлю вас в Де-Мойн в обмен на флакон УБИКа. Давайте отправляться, я хочу как можно больше пролететь засветло.

Он пошел прочь от «форда» модели двадцать девятого года, унося с собой бутыль.

Спустя десять минут «Куртис-Райт» был заправлен, летчик вручную запустил пропеллер, и самолет побежал по извилистой, неровной взлетной полосе, подпрыгивая вверх и снова валясь на землю. Джо стиснул зубы и держался из последних сил.

— Мы перегружены, — равнодушно крикнул ему Джесперсен.

Похоже, это не очень его волновало. Самолет наконец оторвался от земли и надрывно загудел над крышами домов.

— Скоро мы доберемся? — прокричал Джо.

— Трудно сказать. Зависит от ветра. Если повезет, то завтра к полудню будем.

— Может, теперь скажете, что в бутылке?

— Золотые хлопья, взвешенные в растворе, состоящем, главным образом, из минеральных масел, — прокричал в ответ пилот.

— Сколько золота? Много?

Джесперсен повернулся. На лице его сияла улыбка. Он мог и не отвечать, все и так было ясно.

В три часа пополудни на следующий день они приземлились в аэропорту Де-Мойна. Посадив самолет, пилот устремился в неизвестном направлении, унося свою склянку с золотыми хлопьями. Корчась от боли, Джо выбрался из самолета и некоторое время потирал онемевшие ноги, после чего неуверенно направился к зданию аэровокзала, если крошечное строение можно было так назвать.

— Могу я воспользоваться вашим телефоном? — спросил Джо пожилого, простоватого на вид