– Ты вообще в курсе, что в таком случае это был не Ливерпуль, а Лондон?

«Здрасьте, – подумала я. – По-моему, я веду себя как полная дура».

– Что?

– Биг-Бен. Это в Лондоне. А я из Ливерпуля. Если бы кто-нибудь слышал, о чем мы говорим, тебе бы тут же сказали, что это родной город «Битлз». По крайней мере это знает любой американец. Чего нельзя сказать о тебе.

Я была в шоке. Разве так разговаривают с человеком, которого почти не знают? Я не могла решить, как поступить. Встать из-за стола? Выплеснуть стакан воды ему в лицо? Сказать какую-нибудь колкость? Если да, то какую?

– Ага, – произнес он. – Кажется, мне наконец-то удалось привлечь твое внимание.

– Прости, – сказала я. – Я не ходила на свидание уже…

– …довольно долго. Да, я понимаю. К тому же ты просто очаровательна. Так что не о чем беспокоиться. – Финли взял бутылку, наполнил до краев сначала мой бокал, потом свой. – Нет ничего прекраснее, чем женщина, которая напивается на первом свидании. А ты именно этим и занимаешься весь вечер. Так что давай закажем еще одну бутылочку замечательного вина «Пинот Григио», а ты и дальше будешь развлекать меня, излагая свою оригинальную точку зрения на географию Европы.

Мое лицо горело. Думаю, я даже залилась румянцем от стыда.

Я поинтересовалась:

– Ты это серьезно?

– Нет, – ответил он с улыбкой. – Но по-моему, ты очень красивая. Поэтому я готов терпеть столь непростительное поведение по крайней мере еще пару часов, если не шесть – нет, восемь недель. Что будет потом, я не знаю.

Какой осел!

Кики позвонила на следующий день, чтобы с пристрастием допросить меня о прошедшем свидании. Она объявила Финли – несмотря на мои возражения, что он скучен и совсем не в моем вкусе, – идеальным «кандидатом в женихи».

– Ты будешь еще с ним встречаться?

– Нет, – сказала я. – Не знаю.

– Будешь.

– С чего это ты взяла?

– Тебе все равно больше делать нечего.

Здесь она была права.

Потом Кики поинтересовалась, какой вклад я собиралась внести в написание статьи для номера «Филли» под названием «Секс против любви». Я не имела понятия. Вчерашнее свидание закончилось гораздо лучше, чем началось (меня охватило такое чувство вины, что я разрешила Финну поцеловать себя, когда он проводил меня до двери). Это был не секс и определенно не любовь. Кики заявила, что все будет в порядке, так как, что бы я ни написала, это не обязательно должно быть «выдумкой». Это может быть «правдой». Но «смешной правдой». А не «горькой правдой» или «гадкой правдой».

– Если ты намекаешь на то, чтобы я написала о том, кого нельзя называть по имени, то, боюсь, ничем не смогу помочь, – ответила я. – Мое чувство юмора покидает меня, когда я думаю о нем.

– Тогда напиши о разрыве, – предложила она. – Честный, душераздирающий репортаж. Ах-х-х-х! Можешь вообще пофантазировать о разнице в возрасте!

– Думаю, он это оценит.

– Какая, к черту, разница, оценит ли это «тот, кого…» или нет? Извини, конечно, но ты ничего ему не должна. Можешь написать о том, какой он трус.

– Он не трус. Он просто сбит с толку.

Кики не слушала меня.

– Стой, может, у него маленький член? Напишешь об этом?

– Нет.

– Нет, правда. – Она понизила голос. – А какого размера…

– Кики!

– Ладно, не буду портить тебе настроение. – Она засмеялась. – Прости. Я знаю, что тебе плохо. Но Кнут особо просил, чтобы ты написала что-то смешное и правдивое для номера «Секс против любви». Так что придется тебе что-нибудь изобразить, милая моя. Подумай о катарсисе. Так вот. Расскажи мне еще про Финли. Он звонил тебе?

– А мне есть до этого дело?