– О! Ха-ха! – Он аккуратно поставил бутылку на край дивана и покрутил в руках штопор. – Нет, серьезно. Что у тебя не получается?

Я притворилась, что задумалась над его вопросом. Мысленно я уже составила длинный список. Плохо получается парковаться, водить машину, следить затем, что я ем, бросить курить, строить нормальные отношения с парнями, скрывать свои чувства, писать без орфографических ошибок, не волноваться, не теребить пальцами нос, соблюдать режим физических тренировок, рано вставать, не превышать скорость, думать, прежде чем что-то сказать, регулярно посещать врача, убирать… Но я подумала, что он пока не готов разделить со мной все эти неприятности, поэтому сказала:

– Я уверена, что-то у меня действительно получается плохо. Только я не знаю что. Например, у меня плохо получается думать о том, что именно у меня плохо получается. Правда?

– Неплохо выкрутилась. – И пробка выскочила из бутылки.

Он налил мне бокал вина и присел рядом на диван, положив руку на спинку и опустив на нее голову. Его лицо было близко, но не слишком. Я старалась не терять самообладания. Мне нужно было сосредоточиться.

– Может, отнесем это к разряду ПЗ?

– Что?

– Ой, извини. ПЗ. Эту аббревиатуру используют журналисты, когда им что-то неизвестно. Скажем, «Заводной апельсин» вышел на экраны в тысяча девятьсот ПЗ – это значит, что ты допишешь потом. ПЗ значит «проверь позже».

– Тогда почему не ПП? – Мы чокнулись. – Твое здоровье.

– Твое здоровье. Хм, не знаю. – «Я такая молодец, – подумала я. – Макс забыл про свой вопрос». – Мы же почему-то пишем «пе-ре-до-ви-ца», а не «пе-ре-да-ви-ца» и «за-го-ло-вок», хотя есть слово «глава.

– По-моему, это странно. В моем бизнесе все просто: «футболка» – так и пишется «фут-бол-ка».

– Бохтымой, умаляю, ни смиши миня!

Я гадала, когда же он меня поцелует.

– И все-таки давай вернемся к тому, что тебе не нравится в самой себе, – сказал он. – Ответь мне, и я отстану.

– Я ненавижу свой живот, – выпалила я. И тут мне пришло в голову, что на данном этапе наших отношений надо было бы пожаловаться отнюдь не на это.

– Потому что…

– Нет, то есть… Нет, потому что… Я не знаю, просто…

Выхода не было, поэтому в конце концов я сказала ему правду:

– Потому что, как бы я ни худела, он не становится плоским. Я знаю, это звучит ужасно, но это горькая правда. Живот, как у земного Будды[34]! Я его ненавижу.

– Дай-ка взглянуть.

– Ни за что.

– Дай же взглянуть.

– Ни за что.

И тут разразилась «щекотная» война. Макс щекотал меня и кричал:

– Я хочу посмотреть на твой буддийский живот!

А я истерически смеялась и отбивалась как сумасшедшая.

Неужели мне все-таки придется рассказывать, чем все закончилось?

– Да, черт побери! Так чем же все закончилось?

Я удобно устроилась в старом плетеном кресле, которое всегда стояло во внутреннем дворике. Поскольку все сложилось так удачно, я могла позволить себе посмаковать подробности. А вот Кики, наверное, подпрыгивала от любопытства. Я поднесла телефонную трубку к другому уху.

– Так вот, он щекотал меня до тех пор, пока я нечаянно не стукнула его рукой по носу и у него пошла кровь.

– Не может быть! – не поверила Кики.

– Может. Все именно так и произошло.

– У тебя руки точно не из того места растут!

– Да ладно, все в порядке. То есть сначала все было не в порядке. Но потом он положил на нос лед и даже не стал на меня ругаться. А потом я как бы поцеловала его в нос, ну, чтобы он поскорее прошел…

– А потом?

– А потом он как бы поцеловал меня, чтобы я успокоилась…

– А потом?

– А потом он как бы спросил, не хочу ли я остаться на ночь…

– Нет!

Да. Все так и было: после страстных поцелуев Макс задал мне этот самый вопрос. И застал меня