Немец замер.

– Ваня, забери у него пистолет и свяжи ему руки.

Подбежавший Иван вытащил из кобуры пистолет и протянул его Саше.

– А чем связывать?

– Его же брючным ремнём.

Саша подошёл к немцу и сноровисто заломил ему руки.

– Снимай ремень.

С немца стащили ремень и связали ему руки за спиной.

– Пусть пока полежит на полу, присмотри за ним, – распорядился Саша. Он вышел в общую комнату.

– Когда будет поезд?

– Через час.

– А встречный?

– Мы не знаем. Начальник должен знать, ему по телефону говорят.

– Всем сидеть на местах.

Саша вернулся в комнату, где лежал на полу связанный немец.

– По-русски говорить можешь?

– Немного, – немец говорил с сильным акцентом.

– Что за поезд будет через час?

Немец молчал. «Ага, в героя решил поиграть», – понял Саша.

– Если не скажешь, буду резать тебя по частям, а это больно.

Немец упорно молчал. Ну-ну!

Саша вытащил нож, схватил немца за ворот мундира, посадил его на пол и резким движением отсёк ему ухо. Это не смертельно, но очень больно и сильно кровит.

Немец сильно дёрнулся и закричал, с ужасом глядя на льющуюся на его мундир кровь.

– Если не ответишь, отрежу второе ухо, а дальше – со всеми остановками, – схохмил Саша.

– Военный эшелон с зольдатен. Ферштеен?

– Ага. Молодец! Ответил бы сразу – сохранил бы ухо. А встречный поезд когда?

Немец помедлил. Саша поднёс к его голове нож.

– Через… как это… двадцать пять минут будет стоять запасный путь.

– Что за эшелон?

Немец пожал плечами. Может, и в самом деле не знает – он же не военный комендант, а всего лишь начальник разъезда. Кстати, интересно, почему встречный на запасный путь поставят? Или будет ещё эшелон?

На столе у немца зазвонил телефон. Не ответить? Немцы всполошатся. Сам он языка не знает. Дать трубку немцу? А что он будет говорить? Вдруг скажет, что разъезд русскими захвачен? Подгонят немцы дрезину с пулемётом – и поминай как звали.

– Мужики! – крикнул Саша в открытую дверь. – Кроме начальника ещё кто-нибудь на телефонный звонок ответить может?

– Когда его на месте не было, обычно я отвечал, – спокойно сказал пожилой мужчина.

– Тогда бери трубку. Говори спокойно.

Железнодорожник подошёл к столу, взял трубку.

– Да, слушаю. Путевой мастер Когольницкий. Да, да, сейчас запишу и передам.

Он положил трубку.

– Поезд через полчаса будет у нас. Идёт полным ходом, без остановки.

– Ну и славно – чего тут эшелону с солдатами стоять? Кто-нибудь с флажком выйдите встретить.

Мужик кивнул.

– Сделаю.

– А пока уберите с глаз долой охранника – за здание, в лес.

– Петро, Василь, отнесите немца, – распорядился путевой мастер.

Немца ухватили за руки-за ноги и унесли.

Прошло пять минут, десять – железнодорожники не возвращались.

– Иван, – распорядился Саша, – выйди, посмотри – где убитый охранник и рабочие.

Иван вернулся быстро.

– Охранник в кустах лежит, рядом со зданием, а рабочих нигде нет.

– Сбежали. Никто бы их не тронул, зря испугались.

– А что бы ты сделал на их месте? – спокойно спросил путевой мастер. – У них семьи, дети. Ты напакостишь и уйдёшь, а немцы спросят жёстко.

– Я не пакостить пришёл – воевать.

– На фронт иди воевать, – буркнул мастер.

В этот момент раздался паровозный гудок и шум приближающегося поезда.

– Сам пойду поезд встречать.

Мастер взял сигнальные флажки в чехле и вышел на перрон.

По рельсам на восток простучал на стыках поезд. Вагоны были пассажирские, но в окнах виднелись пехотинцы. Не то что у наших – везут в теплушках с надписью «Сорок человек восемь лошадей».

Через полчаса на разъезд прибыл поезд, на этот раз – грузовой. Вагоны были пусты, раздвижные двери открыты. Паровоз, пыхтя паром, набирал воду у выходной стрелки.

Снова раздался звонок телефона. От неожиданности все вздрогнули.

– Бери трубку, – приказал Саша путевому мастеру.

Когольницкий приложил трубку к уху.

– Алле!

Он долго слушал, потом сказал:

– Да, я всё понял. Пропускаем встречный поезд с хода, выпускаем с бокового пути.

Обычная работа, которая идёт на любой станции, на любом разъезде – как у немцев, так и у наших. Но Саша понял – пришло его время.

– Когда будет встречный?

– Через полчаса – воинский эшелон.

Надо было поторапливаться, времени в обрез.

– Иван, поднимай немца.

С помощью Кузьмичева начальник разъезда встал.

– Пошли. Ваня, да немецкую винтовку не забудь. – Сам Саша сунул в карман трофейный пистолет.

Они вышли на перрон и пошли к паровозу.

Отойдя от станции метров на сто, Саша сказал немцу:

– Если ты согласен нам помочь, я оставлю тебя в живых.

– Что от меня надо?

– Сейчас тебе развяжут руки. Мы вместе подходим к паровозу, ты приказываешь паровозной бригаде отцепить паровоз от поезда и ехать.

– Идёт встречный! – запротестовал немец. – Я слышал разговор, нельзя ехать! Будет катастроф! Бум!

– Будет! – жёстко сказал Саша.

– Гут! – немец кивнул.

Саша развязал ремень на его руках. Но немец, несмотря на достигнутую между ними договорённость, неожиданно скакнул в сторону и побежал к лесу. Однако гитлеровец не учёл одного – руки-то его были связаны брючным ремнём, выдернутым из его же галифе. Брюки тут же начали сползать, немец запутался в них и упал.

Подняться ему было уже не суждено. Догнав немца, Саша ударил его ножом в сердце. Иван отвернулся от неприятного зрелища.

– Вот сука! Едва не убежал. И стрелять нельзя – вдруг на паровозе сопровождающий немецкий?