султана. Габсбургская Вена, в тот период столица Священной Римской империи, получила подтверждение своих прав от султана в 1606 году и была заинтересована в Московии исключительно как в неком потенциальном союзнике против турок, на случай, если султан передумает.

При этом и в Вене, и в Москве, и в Османской империи нанимали на военную службу казаков. Казаки, подчинявшиеся приказам из Москвы, назывались «царским войском», то есть были «хорошими казаками»; не подчинявшиеся же назывались «разбойниками». (Немного позже мы подробнее рассмотрим этот вопрос.) Аналогичное двойственное отношение к казакам было и в Вене, и в Стамбуле (см., например, «Вести- Куранты», 1600–1631).

1633. – Немец Адам Олеарий приехал в Россию, чтобы затем (1635–1639) пересечь страну по дороге в Иран. Оставил после себя записи о путешествии. В 1634 году выполнял посольскую миссию и получил в Москве разрешение на торговлю с Персией на три года.

1634, май-июнь. – Между Россией и Польшей начались переговоры о мире в д. Семлево (на основе территориального status quo). Подтверждены границы, установленные Деулинским перемирием. Владислав, наконец, отказывается от претензий на российский престол.

1634. – Первый стекольный завод под Москвой. Учреждение приказа «ратных и даточных людей».

1635. – Начало разработки медных руд на реке Каме.

1636. – Восстание калмыков. Основан Тамбов. Подьячий Савва Есипов составляет «Сибирскую летопись».

1637. – Первое русское посольство в Китай (первые переговоры состоялись в 1618 году). Донские казаки взяли Азов. Учрежден Сибирский приказ.

1638. – Учреждено воеводство в Якутске.

1639. – Кахетинский царь Теймураз I дал присягу на верность русскому царю. Основаны Чугуев (нынешняя Харьковская область) и Ялуторовск.

1642. – Указ о запрещении служилым людям поступать в холопство и солдатскую службу.

В Москве заботились о поднятии после Смуты общего благосостояния «земли»; оно было необходимо правительству для хорошего устройства службы и тягот. Отметим, что благосостояние народа смешивалось тогда с благоустройством государственных повинностей, и это приводит нас к вопросу об устройстве сословий при Михаиле Федоровиче, так как государственные повинности в Московском государстве носили сословный характер. Государство прежде прочего интересовало служилое сословие.

Заботы правительства о нем были двоякого рода: 1) заботы об обеспечении служилых людей землями, это был вопрос поместный, и 2) заботы об отношении служилых людей к крестьянству, – это вопрос крестьянский. Главным средством содержания военного дворянского класса была земля, а на земле – крестьянский труд. Смута много здесь напортила: масса дворян была согнана с поместий, масса поместных земель пустовала, и вместе с тем множество дворцовых и черных земель перешло в поместья. Наряду с беспоместными дворянами были такие, которым поместья попали незаконно или неизвестно как. (Мы здесь, признаться, видим полную аналогию с современным положением собственников и собственности в России, но не будем отвлекаться.)

Ни наличного числа дворян, годных к службе, ни степени обеспеченности их правительство в первые годы не знало. В горячее время первых войн оно старалось кое-как наладить дела, отбирало незаконно захваченные казенные земли, разбирало и «испомещало» служилых людей. Не прибегая к строгой поверке прав на землю того или другого помещика (иначе говоря, не занимаясь деприватизацией), правительство давало разоренным денежное жалованье, а для увеличения служилого класса верстало в службу тех казаков, «которые от воровства отстали». На практике это выражалось в издании частных указов о поместных делах, пока, наконец, в 1636 году не был составлен целый свод из этих указов – «Поместное уложение».

Но эта лихорадочная деятельность не могла сразу привести к полному благоустройству, и для служилых очень долго тянулись тяжелые времена. В 1633 году московские дворяне (высший разряд дворянства!) били челом, что на войну идти не могут: у одних нет земель, а у других и есть, да пусты, – крестьян нет, а если и есть, то три, четыре, пять или шесть душ всего, а это для службы слишком мало. Правительство велело разобрать их челобитья, причем признало, что служить помещик может только с пятнадцати крестьян. (Сами дворяне на Соборе 1642 года определяли потребное количество крестьян не в пятнадцать, а в пятьдесят.)

Если положение лучшего дворянства было таково, то еще тяжелее было положение низших его слоев. Из челобитья, которое в 1641 году дворяне разных городов, бывшие на Москве, подали об улучшении их быта, следует, что много дворян «не хотят… государевы службы служити и бедности терпети и – идут в холопство». Еще за девяносто лет до этого Судебник 1550 года запретил находящимся на службе, «верстаным» дворянам идти в холопы, а теперь, в 1642 году, в ответ на это челобитье правительство запретило холопствовать всем дворянам вообще. Переход дворян в холопы, предпочтение зависимого холопьего состояния свободному состоянию землевладельца, конечно, резкий признак тяжелого экономического положения страны.

1643. – Экспедиция Василия Пояркова на Амур по заданию Якутского воеводы Петра Головина. Дошли до места закладки будущего Охотска (в 1649).

1644. – Усмирение бурятов.

1645. – Торговые льготы азиатским купцам в Сибири.

1645. – Смерть Михаила Романова.

Заняв в 1613 году трон, Романовы вместе с ним получили полностью разоренную страну, несуществующую государственность и народ, «вкусивший» двойной, если не тройной гнет. А что же иное могло быть с народом в условиях безвластия-многовластия и оккупации западных и северо-западных земель Московского царства иностранными войсками, участившимися набегами крымских татар и т. д., и т. п. С народа драли три шкуры и свои помещики, и забеглые «представители центра», и оккупанты, да и просто шастающие по дорогам бандиты, крымчаки и казаки. Все кушать хотят, а производитель только один – русский крестьянин.

От 1646 года осталось замечательное челобитье; оно дает понять, что означали тогда незаконный переход и перевод крестьян и кабальных людей. Оказывается, под так называемым прикреплением крестьян в конце предыдущего, XVI века, нельзя понимать общей государственной меры, закрепившей целое сословие. Нет, было только ограничение перехода некоторой части крестьянства и ограничение территории для перехода (указы Бориса Годунова). А в XVII веке, оказывается, крестьяне в массе своей могут свободно переходить от одного землевладельца к другому, заключая с ними соглашения, – но одновременно были такие крестьяне, которые переходить по закону уже не могли. Они бежали и вывозились беззаконно.

Историки затрудняются объяснить, что за разница была между двумя этими разрядами крестьян, на чем одни из них основывали свое право свободного выхода и на каком основании другие были лишены этого права. Вероятнее всего, в основе такого деления лежали экономические обстоятельства, денежные отношения крестьян с землевладельцами. Беглым становится тот, кто должен был уйти с расчетом, а ушел без него; таких искали и возвращали к старым землевладельцам в XVI веке без срока, потом – в течение 5 лет после побега (по указу 1597 года). Дворяне желали увеличения этого срока, и Михаил Федорович в 1615 и 1637 годах изменил эту давность на десятилетнюю, а позже, по дворянскому челобитью от 1641 года, оставив десятилетний срок для беглых крестьян, установил пятнадцатилетний для вывезенных насильно другим землевладельцем. Это увеличение сроков шло в пользу помещиков для лучшего их обеспечения. Здесь интересы крестьян принесены в жертву интересам служилого сословия.

Затем, если раньше крестьянин переходил к другому владельцу вместе с землей, то есть личной продажи не было, то в XVII веке уже встречаются уступка и продажа крестьян без земель. Это делалось, например, так: если крестьянин одного помещика был убит крестьянином другого, то второй владелец вознаграждал потерпевшего одним из своих крестьян. А бывали и прямые уступки крестьян по гласным сделкам между землевладельцами. Однако и теперь не все крестьяне были прикреплены к земле: те, которые не были вписаны в писцовые книги, а жили при своих родных, могли переходить с одной земли на другую и заключать «порядные». Правда, теперь, переходя, крестьяне вынуждены были заключать свои новые договоры на вечные времена, а не на сроки. Вот то средство, которым помещики и остальную