Все это добавляет красок в наше понимание событий средневековья. Знаменитая Орда была местнической организацией мировых владык, возникшей на основе Византийской (Ромейской, Римской) империи. Пересмотр традиционной хронологии позволяет найти «древнеримских» императоров среди высших византийских иерархов. У них, конечно, были дети, которые в новой хронологической сетке вполне могут оказаться среди руководителей государств и Восточной, и Западной Европы. А уж как эти руководители местничались между собой, можно судить только по косвенным данным.

При этом, правда, нельзя забывать, что дипломатический протокол вносил в правила свои коррективы. Так, московский посольский обычай XVI века предусматривал превосходство крымских ханов над самими «государями Всея Руси»! (См. Л. А. Юзефович. Русский посольский обычай XVI в. // Вопросы истории, 1977, № 8).

Иоанн местнические правила уважал и отменять не стал: наоборот, создал для их лучшего применения письменные законы. Однако местничество мешало привлекать на службу неродовитых, но талантливых людей. Чтобы решить эту проблему, Иоанн – впрочем, так делали и его дед и отец, – проводил на высшие места невысоких по отечеству людей, вопреки притязаниям бояр, создав для этого институт дьяков. При нем возвысился ряд дельцов, дворян и дьяков, малородословных или совсем неродословных: Адашевы, Сукины, Черемисиновы, Щелкаловы и другие.

Князь Курбский упрекает Иоанна за то, что он верит «писарям, которых избирает не от шляхетства, а от поповичей и простого всенародства». Еще резче порицает новые порядки другой московский выходец в Литву, Тетерин. «Есть у великого князя, – писал он в Москву к Морозову, – новые верники, дьяки, половиною его кормят, а большую себе берут; их отцы вашим и в холопство не годились, а теперь не только землею, но и головами вашими торгуют».

Если новые люди, опытные приказные деятели были дворянского происхождения, как Адашев или печатник Олферьев, их вводили в Думу думными дворянами и за долгую, полезную службу возвышали в окольничие. Если это были дьяки, они вступали в Думу думными дьяками и потом поднимались в думные дворяне и даже в окольничие, как было с известным дьяком Посольского приказа Василием Щелкаловым. «Рядом с аристократией породы, родословной книги, – говорит Ключевский, – становится знать приказной службы и государевой милости».

Как трудно было проникать новым родам в среду высшей знати, показывает пример постепенного возвышения над другими родами Годуновых. А ведь ему покровительствовал сам Иоанн Грозный! При каждом назначении Бориса Годунова на более высокое место, лица, выше которых он становился, искали на нем «своего отечества», отказываясь принимать более низкие, сравнительно с ним, назначения. Ни на кого не встречается столько челобитий, как на Годуновых, Бориса и его родичей. Годуновы повсюду были оправлены, благодаря энергичной поддержке Иоанна, который в этих случаях, как предполагает Валуев, решал споры в пользу Годуновых не без нарушения обычных правил местничества.

Сам Борис Годунов, став царем, в свою очередь, таким же образом возвышал своего любимца Петра Басманова из не особенно знатного рода. Как прежде на Годуновых, так теперь на Басманова возникают беспрестанные челобитья царю от князей Черкасских, Салтыковых, Татевых. Однако при отсутствии высшего по родовитости, всеми признанного властного иерарха, какими были прежние цари из рюриковичей, самые родовитые люди России не желали терпеть выше себя и самого Бориса Годунова.

9 марта 1584 года Иоанн IV умер. Царем стал его сын Федор Иоаннович (1557–1598). Этого 27- летнего мужчину сразу окружает своего рода опекунский совет (боярин Никита Романович Юрьев; шурин царя и зять Малюты Скуратова боярин Борис Годунов; князья Мстиславские, Иван Шуйский, Богдан Бельский), – впрочем, так и было наказано его покойным отцом.

В апреле того же года Богдан Бельский делает неудачную попытку переворота, после чего его изгоняют (воеводой в Нижний Новгород). В мае созывается Земской собор, и Федора венчают на царство. Вдова Иоанна IV Мария Нагая с малолетним сыном Дмитрием, младшим братом Федора, переехали из Москвы в Углич, выделенный Дмитрию в удел. На первый план среди опекунов выдвигается Никита Романович Юрьев (дед Михаила Романова, будущего первого царя из династии Романовых), но хватило его лишь на год; 14 апреля 1585 года он умер. Первым лицом при Федоре стал Борис Годунов.

1585, июнь. – Тверское княжество вновь входит в состав Московского государства (раньше Грозный дал его в удел «царю Симеону»).

1586. – Образован Иноземный приказ. Появление голландцев в Архангельске.

Смерть Иоанна Грозного обострила борьбу политических группировок, выражавших интересы разнообразных внутренних и иностранных структур: финансовых, землевладельческих, торговых, военных. Это происходило и не в первый, и не в последний раз в истории: так было и после Петра Великого, и после Сталина. При сильном правителе само государство выстраивает иерархию интересов; при его исчезновении естественно начинается борьба структур за свое право определить эту иерархию на будущее, – которая выглядит зачастую как борьба личностей.

В январе 1587 года князья Шуйские вместе с митрополитом Дионисием составили против Годунова заговор: от лица всего народа подготовили челобитную царю, чтобы он развелся со своей бездетной супругой Ириной, сестрой Годунова, и женился бы на другой. Но Годунов разрушил их планы; Шуйские были обвинены в измене и вместе с подельниками отправились в заточение в дальние города: Иван Шуйский попал в Белоозеро, пострижен в монахи и вскоре погиб; Василия сослали в Галич, но в 1588 году простили и вернули в Москву. Вместо Дионисия митрополитом был поставлен преданный Годунову епископ Иов, а Борис один остался при государе.

1588. – Указ, разрешающий Борису Годунову участвовать в дипломатических сношениях. Англичанин Д. Флетчер в Московии. Вот его мнение о царе Федоре:

«… Он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется… он прост и слабоумен… не имеет склонности к войне, мало способен к делам политическим и до крайности суеверен. Кроме того, что он молится дома, ходит он обыкновенно каждую неделю на богомолье в какой-нибудь из ближних монастырей».

1589. – Учреждено патриаршество. «Судебник» царя Федора. Основание города Царицына.

1590. – Новая война со Швецией (1590–1593). Начало постоянного и планомерного заселения русскими Сибири.

Крестьянство составляло подавляющее большинство населения, а крестьянское хозяйство – основу экономики. И вот крестьянские семьи начинают переселять на новые земли. Зачем? А с двойной целью. Во- первых, чтобы получать с этих земель доход. Во-вторых, чтобы снизить демографический пресс на «старые» земли.

Каким, по представлениям власти, было тогда «переднее» крестьянское хозяйство, способное нести повинности и осуществлять простое воспроизводство в то далекое время, видно из Грамоты царя Федора Иоанновича в Сольвычегодск (1590):

«… Велено, по той нашей грамоте, у Соли на посаде и во всем Усольском уезде выбрать в Сибирь, на житье, 30 человек пашенных людей с женами и детьми и со всеми их животы, а у всякого бы человека было по 3 мерина добрых, да по 3 коровы, да по 2 козы, да по 3 свиньи, да по пяти овец, да по двое гусей, да по пятеру куров, да по двое утят, да на год хлеба, да соха со всем для пашни, да телега, да сани и всякая житейская рухлядь, а на подмогу им велено дати по двадцать по пять рублев человеку». (См. «Акты, собранные Археографической экспедицией», том 1, № 349; Н. В. Пономарев. Исторический обзор правительственных мероприятий по развитию сельского хозяйства в России от начала государства до настоящего времени. СПб., 1888, с. 15.)

В мае 1591 года в Угличе погиб царевич Дмитрий, и в июне был созван Собор для расследования угличского дела. Следственной комиссией под руководством Василия Ивановича Шуйского (1552–1612), будущего царя, сделан вывод: смерть Дмитрия случайна. Однако слухи, что приказ убить царевича отдал Борис Годунов, дожили до наших дней. Между тем смерть младшего брата царя была выгодна любому, кто мог бы претендовать на власть после смерти бездетного Федора Иоанновича или кто рассчитывал посадить на престол «своего» человека: ведь наследников дома Иоанна Калиты больше не оставалось. Годунов, пожалуй, был заинтересован в смерти Дмитрия меньше прочих.