квалифицированный пилот. Так что смогу доставить тебя домой. — Образовалась пауза. — Конечно, если ты веришь, что я могу в целости и сохранности доставить тебя домой, cara.

Он спас ее и позаботился, чтобы она не провела ночь в тюрьме. Он ухаживал за ней все время, пока она была без сознания и металась в лихорадке. Как ему можно было не доверять?

А уж когда он вот так называет ее, cara…

— Ты можешь просто так взять и улететь? И твой наниматель не будет возражать?

— Нет. У меня есть кое-какие дела в Англии, и я вполне могу заняться ими на этой неделе, а не на следующей, как планировалось.

Элла заметила, что в его взгляде появилось выражение предвкушения, ощутила бешеное биение своего сердца.

— Это очень… мило с твоей стороны, — произнесла она.

Нико едва заметно покачал головой. Эта фраза была чисто английской, и так еще никто с ним не говорил.

— Мило? Нет, cara, это что-то более серьезное. — Он внезапно испугался иронии, прозвучавшей в этих словах. — Я настолько же чувствителен к блеску ослепительных зеленых глаз и розовым лепесткам губ, как и любой мужчина.

Ничего себе! И что ей со всем этим делать? Что общего у нее с этим деятельным иностранцем, у которого есть катер, летное свидетельство и навыки приготовления вкусного обеда с помощью элементарных подручных средств? Который жил на закрытом острове вдали от ее мира…

Тень улыбки пронеслась по его лицу.

— Ты не откажешься поужинать со мной в Англии?

По бешеному биению ее сердца можно было подумать, что Эллу до сих пор ни разу не приглашали поужинать. Но она чувствовала, что любое приглашение до этого дня было лишь репетицией чего-то настоящего. И Элла вдруг поняла, что улыбается Нико. И пусть она не считала раньше свои губы похожими на лепестки розы, но теперь они раскрылись, подобно цветку.

— Что ж, спасибо, — пробормотала она. — С радостью.

«Это всего лишь ужин», — говорила себе Элла.

Почему она чувствует себя такой взволнованной? Почему руки стали такими влажными, а губы бледными и холодными? Она слегка тронула их помадой и критически посмотрела на себя в зеркало.

Черное шелковое платье подчеркивало изгибы бедер и груди, контрастируя с маленькими блестящими пуговицами.

Остроносые черные туфли прекрасно смотрелись на ее стройных ногах. Единственным украшением была полоска бархата на шее, обшитая черным янтарем, таким же темным и блестящим, как глаза Нико.

Уже в сотый раз Элла бросила взгляд на часы, ее мысли вновь перенеслись в необычные события последних двух дней, кульминацией которых было то, что Нико привез ее домой на частном самолете.

В полете Элла прихлебывала фруктовый коктейль и оглядывалась вокруг с чувством полного неверия. Кем бы ни был босс Нико, он должен быть необычайно преуспевающим, чтобы позволить себе подобный самолет.

Она вновь и вновь бросала взгляд на кабину пилота, чтобы посмотреть на Нико, который сидел перед экраном радара, сверкающего, как рождественская елка. Его пальцы ласкали рычаги управления, как тело женщины, и Элла вздрагивала, не в силах подавить свою реакцию. Было нечто невероятно сексуальное в том, как этот мужчина управлял самолетом!

— Ну, вот ты и дома, — пробормотал Нико, проходя в салон после удачного приземления, его глаза сияли.

Каждый раз, управляя самолетом, он чувствовал необычайный подъем — как и тогда, когда он плавал, или лазил по горам, или глубоко нырял, чтобы исследовать прекрасные коралловые рифы за пределами Мардивино. Многие называли такую жизнь опасной. Он же называл ее просто жизнью.

— Спасибо, — произнесла Элла, молясь про себя о том, чтобы его приглашение на ужин было серьезным. — Полет был прекрасным!

— Так когда я тебя увижу? — спросил он, растягивая слова. — Сегодня вечером?

Элла покачала головой. Женщина никогда не должна быть слишком доступной — об этом знает весь мир!

— Нет, боюсь, не сегодня. У меня много дел.

— Так отмени все! — надменно произнес Нико.

Ну что ж, если Нико не может подождать даже один день, тогда он напрасно тратит на нее свое время.

— Прости, — сухо сказала она. — Я не могу. Я должна вернуться в рабочий ритм, посмотреть, что произошло за время моего отсутствия.

С усилием он подавил всплеск раздражения и пожал плечами.

— Конечно. Так когда? Завтра вечером? Или ты и тогда будешь занята?

Элла услышала в его голосе нотки сарказма.

— Завтрашний вечер подойдет, — бесстрастно произнесла она, но одержанная маленькая победа обрадовала ее.

Элла сторонилась мужчин, с которыми ее связывали деловые отношения. Нико отличался от них — и не только тем, что был иностранцем и сногсшибательным красавцем. Он управлял самолетом и спасал женщин со сбившихся с курса кораблей. Он был настоящим мужчиной, со своей манерой поведения.

— Дай мне твой адрес, — попросил Нико. — Я зайду за тобой около восьми. Мы пойдем в какой-нибудь местный ресторан, если только ты не предпочитаешь встретиться в Лондоне.

Мысли Эллы разлетелись. Лондон только добавит неприятностей, вроде позднего возвращения домой и предложения провести ночь в отеле. А она не принадлежала к женщинам, которые спят с мужчиной после первого же свидания. Элла покачала головой.

— Здесь есть превосходный ресторан неподалеку от моего дома. Я покажу тебе.

Сразу же после восьми Нико нажал на кнопку звонка. Летние розы в изобилии цвели прямо у двери ее коттеджа, который был таким хорошеньким, как картинки на старомодных коробках конфет.

Дверь открылась, и внезапно он потерял способность ясно мыслить. Элла выглядела поразительно в облегающем черном платье.

Медленная улыбка тронула его губы.

— Ciao, Элла, — произнес он.

Элла тоже уставилась на него, и никакими словами нельзя было выразить, как он неотразим!

На Мардивино ее пленили мощная сила и гипнотизирующий взгляд Нико, но теперь его магия была просто непередаваемой. Может, потому, что теперь он был вне привычной среды — словно кто-то посадил экзотический цветок в пригороде Лондона.

Из-за роста Нико ее беседка с розовой отделкой на стенах казалась кукольным домиком, а в саду поблекли даже яркие краски. Его кожа была бледно-оливкового цвета, а на нем был мягкий льняной костюм, который подчеркивал твердую, мускулистую силу его тела. Темные глаза Нико сияли как бриллианты.

Ее сердце забилось, во рту стало так сухо, словно он был набит опилками.

— Здравствуй, Нико.

Он пристально посмотрел на девушку, но не нашел в ее глазах никаких признаков того, что она что-то узнала.

— Проголодалась? — спросил он.

У Эллы появилось ощущение, что пища встанет ей поперек горла, но вряд ли об этом сейчас стоило говорить.