—  Это они,— девочка с большим усилием подняла руку и указала на кукол. — Джоанна, Каролус и Флориан. Они зовут... хотят Таки... может, и меня. Они призывали Джеймса, и Ричарда, и Тода, и Эмили с Джетро, и те умерли, все умерли. А теперь им нужен... Но Таки они не получат!

Неожиданно она изо всех сил рванулась и высвободилась. И хотя испытывала жуткое отвращение к верхним трём куклам, схватила их. Разорвать их, разломать, избавиться от них! Она могла думать только об этом.

Но пытаясь сломать их тела, Сьюзан обнаружила, что они словно сделаны из железа. Тогда сжечь! Она дико осмотрелась. Внизу, в большом очаге, нет огня, но должны быть спички. Они всегда бывают в кухне...

Крепко сжимая кукол в руках — ей казалось, что они могут уйти от неё, — Сьюзан выбежала из своей комнаты. Вниз, в библиотеку, где есть камин и, может, спички — или на кухню. Она должна это сделать — немедленно. Только тогда Таки окажется в безопасности.

—  Сьюзан! — Майк схватил её за руку. Но она даже не посмотрела на брата.

—  Надо их быстрее сжечь! — крикнула она, вырвалась и побежала по коридору.

Кто-то поднимался по лестнице. Сьюзан лишь смутно отметила, что появилась бабушка Хендрика. Но тут позади послышался плач. И маленькое крепкое тело так сильно ударилось о девочку, что она потеряла равновесие и упала, не добежав до лестницы.

Её больно схватили за волосы, тянули, били по плечам.

—  Нет! Нет! Нет! — это же голос Такера.

Она продолжала сжимать под собой кукол. Сьюзан казалось, что они больше не плоские. Они округлились и сопротивлялись ей. Она ахнула, пытаясь удержать их. Если они уйдут — она не знает, что тогда произойдёт, но что-то ужасное. Страх, который охватил её ночью, теперь превратился в большое чёрное облако, и она больше не могла удерживать тех, кто вертелся и сопротивлялся под ней.                                           '

—  Сьюзан, Такер! Марта, помогите мне!

Удары по спине прекратились. Но Сьюзан больше не могла удерживать кукол. Не могла и сжечь. Они оказались слишком сильны. Она знала, что плачет, и ей стало ужасно холодно, как будто она держит куски льда, и от них по всему её телу проходят волны холода.

Руки её болели, немели пальцы, которыми она пыталась удержать три куска старого дерева и бумаги, кукол, вырывающихся на свободу.

Становилось темнее. Свет в коридоре потускнел. Они черпали силы во тьме. Она... не... может... удержать...

В руках у неё ничего не было. Но пытаясь подняться, девочка увидела на верху лестницы три фигуры. Сьюзан понимала,  что они чувствуют,  и точно знала,  что им нужно. Она не сможет уйти от неизбежного. Её как будто притягивало к этом троим.

Нет! Она Сьюзан — она не Джоанна — она Сьюзан! И как раньше девочка пыталась удержать кукол, теперь она так же цеплялась за своё имя. Сьюзан — Сьюзан — Сьюзан...

Послышался резкий щелчок, словно лопнула туго натянутая пружина. Её больше не притягивало к Джоанне. Но она по-прежнему чувствовала страх той, что была куклой без лица и которая превратилась теперь в нечто иное — такое, чему нет места в мире Сьюзан.

Страх — должно произойти нечто ужасное. Сьюзан не могла этого остановить. Но теперь она была не просто посторонним зрителем, она — часть происходящего. Кто-то быстро поднимался по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз. Мальчик, которого зовут Каролус, отошёл немного от остальных двоих и встал между ними и тем, кто поднимался. Хотя в коридоре было темно, Сьюзан отчётливо видела всех троих. Они с каждым вздохом становились всё яснее.

В руках Каролус держал пистолет — странный пистолет с очень длинным стволом. И тяжёлый, так что мальчику приходилось держать его обеими руками, и всё равно пистолет сильно дрожал. Сьюзан сквозь охвативший её страх поняла, что он не может держать оружие устойчиво, хотя и полон решимости использовать его.

На верху лестницы появился мужчина в зелёной куртке и кожаных брюках с бахромой по бокам. Голова у него обнажена, и длинные волосы перевязаны сзади чёрной лентой. Лицо у него смуглое, резко выступают скулы, словно он долго голодал. По лицу, по переносице орлиного носа проведена яркая жёлтая полоса.

Рот его открылся, губы зашевелились. Сьюзан почувствовала, что он говорит троим детям что-то очень важное. Вот он протянул руку и легко отобрал пистолет у Каролуса.

То, что он говорил, несколько ослабило страх детей; Джоанна, схватив Флориана за руку, кивнула и потянула Каролуса за рукав. Но тот отстранился от этого человека, не веря ему.

И вот — очень слабо и издалека (словно не просто из нижней части дома, а из-за пелены многих- многих лет) — Сьюзан услышала шум. Человек быстро оглянулся, схватил Каролуса за плечи, подтолкнул его вниз по ступеням и поманил остальных двоих за собой.

Они спустились вниз — и Сьюзан с ними, хотя то, за чем она следила, так её поглотило, что девочка почти не заметила, что действительно спускается по лестнице. Они оказались в нижнем холле.

Её буквально окутало ощущение страха, смешанное с необходимостью торопиться, — нужно что-то сделать, и быстро. Снова Сьюзан услышала крики издалека. Дети пришли в кухню. Она смутно увидела большой очаг с огнём, заметила кое-какие изменения. Но всё вокруг было такое странное и туманное, что она не могла рассмотреть всё ясно, хорошо видела только четыре фигуры, которые сопровождала. Мужчина в зелёной куртке время от времени оборачивался, показывая полоски краски, проверяя, идут ли за ним дети.

Большая дверь в погреб чуть приоткрыта. Мужчина открыл её шире и прихватил с собой свечу в ящике с дырами, через которые проходит свет. Держа свечу перед собой, он начал спускаться.

Сьюзан хотелось остаться на месте, в этой кухне, стены которой затянуты туманом. Но остальные тянули её за собой. Свеча давала очень слабый свет. Помимо большого, главного страха, появился и другой, малый: она теперь боялась споткнуться и упасть на каменный пол внизу. Но кое-как ей удалось спуститься. Вход в кладовую куда-то пропал, она увидела это даже при слабом свете. У одной стены были сложены бочки и большие деревянные ящики. Человек в зелёной куртке свернул направо. Он подошёл к грубой каменной стене, в которой нет ни окон, ни других отверстий, и, поставив свечу на бочонок и положив рядом большой пистолет, отобранный у Каролуса, прижался лицом к стене, провёл по ней руками. Сьюзан не знала, что он ищет.

Страх, который был так силен вверху, вновь возвратился. Она снова отчасти стала Джоанной, очень небольшой частью, и тьма... и то, что делал этот человек... заставляли её съёживаться от ужаса. Что-то произошло со стеной. Появилось отверстие, тёмное и ещё более пугающее. Появилось там, где только что был прочный камень.

Очень долго Джоанна не шевелилась. Сьюзан хорошо чувствовала её страх перед темнотой, страх перед этим местом, которого она не знала и куда не хотела входить. Но взглянув на Флориана и прижав мальчика к себе, к своему платью с широкой юбкой, она всё-таки вошла, и Каролус за ней, высоко держа над собой свечу.

Человек в зелёной куртке снова повернулся лицом к стене, положил руки по обе стороны от отверстия. Сьюзан опять не увидела, что произошло, только отверстие закрылось. И тут же исчез и человек. Тьма, густая, чёрная и ужасная, схватила её, она закричала, от крика перехватило горло.

Тьма — она захвачена тьмой — навсегда... навсегда...

—  Майк! Таки! — у неё хватило сил, чтобы сопротивляться тьме, произнести их имена.

—  Сьюзан! Майк! Такер!

Что это? Она больше не одна.

—  Пожалуйста... — девочка начала говорить высоко, криком, а закончила почти стоном.

Вокруг засиял свет, яркий, на мгновение Сьюзан ослепило, так что она смогла только мигать. Она вернулась назад, она снова очутилась в той комнате, где они нашли Такера, бьющего по стене, по стене, в которой когда-то открылась и закрылась дверь.

Сьюзан почувствовала такую слабость, что испугалась, как бы не упасть. Майк стоял рядом. И здесь же — Таки. Он смотрел прямо на стену.