дрогнул. Но тут появился Майк с грудой пожелтевших страниц с измятыми или порванными краями.
— Сюда, сюда! — воскликнул доктор Фергюсон, как будто не видел Майка, а только то, что мальчик принёс. И уже протянул руку, чтобы выхватить листки. Потом чуть принуждённо рассмеялся.
— Мисс Кайделл, что вы обо мне подумаете? Боюсь, я слишком увлёкся. Я думаю, ты Майкл Вилан, тоже из семейства Кайделлов, но по боковой ветви. Если эти странички то самое, что я подозреваю, вы с сестрой сделали замечательное открытие, имеющее отношение ко всей проблеме. Мы слышали о книге Кимбла. Несколько лет назад в старом столе, перевезённом в Утику, нашли небольшую часть её. В очень плохом состоянии. Видите ли, по поводу публикации этой работы шёл настоящий юридический бой.
Каспер Кимбл, написавший эту книгу, очень не любил Кайделлов, хотя и был их отдалённым родственником. Он описал события более чем столетней давности. Но в некоторых семьях старая вражда умирает с трудом. Очевидно, по какой-то причине Каспер хотел, чтобы его родственники покорчились на огне общественного возмущения. И описал набег на долину в худшем возможном освещении, возродив старую ненависть и скандалы того времени.
Тадеус Кайделл скупил все доступные экземпляры книги и обратился в суд с жалобой на клевету. В суде он ничего не добился, но издатель был напуган и продал Тадеусу все приготовленные к продаже экземпляры. А планировалось продать их во время церемонии, связанной с сотой годовщиной происшествия. План Кимбла смутить Кайделлов потерпел неудачу, и постепенно об этом забыли. Но в старых дневниках и письмах встречаются намёки на то, что Кимбл сделал заявление, которое впоследствии сознательно замалчивалось семьёй и которое бросает на всю историю совершенно новый свет.
— А теперь... — гость снова протянул руку, собираясь взять страницы у Майка, потом покачал головой и посмотрел на бабушку Хендрику. — Окончательное решение за вами, мисс Кайделл. Ваш предок очень старался замять историю. Если здесь содержится полный текст книги Кимбла, его открыли ваши племянница и племянник. Так что сами Кайделлы должны решить, что делать с этой находкой, — но он так жадно смотрел на страницы в руках Майка, что Сьюзан почти ожидала какого-нибудь волшебного происшествия: ну, например, страницы вырвутся из рук Майка и полетят прямо к доктору Фергюсону.
Но вместо этого к листкам руку протянула бабушка Хемдрика, и Майк отдал страницы ей.
— И об этом я должна подумать, — медленно сказала она.
Глава 9
Бабушка Хендрика маленьким ключом, таким же, как от витрины, открыла ящик стола, положила туда страницы и снова закрыла. Сьюзан почти ожидала, что доктор Фергюсон ещё раз попросит отдать ему книгу. Но он за обедом говорил о другом, рассказывал о своих поездках в поисках материалов по истории долины. Некоторые его открытия были поразительны, хотя Сьюзан раньше никогда бы не поверила, что поиск старых писем, разорванных книг и бумаг — это тоже поиски сокровищ.
К её облегчению, Такер вёл себя спокойно и поел, ничего не пролив. Как и предупредил его Майк, он молчал, пока другие разговаривали. Вообще он был таким непривычно тихим, что Сьюзан встревожилась.
Всегда нужно непрерывно следить за тем, о чём думает Такер. К их обществу в любой момент может неожиданно добавиться ещё один «воображаемый». Но, может, он думает о собаке Флетчеров, сосредоточенно глядя в тарелку.
Немного погодя доктор Фергюсон стал обсуждать с бабушкой Хендрикой список людей, которых следует пригласить в комитет и не нужно ли расширить программу этого года. Сьюзан мигала. Она не привыкла рано ложиться и давно вышла из возраста дневного сна, но сегодня ей хотелось спать, а когда она пила воду или откусывала черничный пирог, в горле царапало, как будто она долго говорила или у неё начинается простуда.
Наконец их отпустили, а бабушка Хендрика вместе с доктором Фергюсоном пошла в библиотеку пить кофе, И тут Такер словно очнулся от оцепенения, в котором находился во время еды. — Я хочу посмотреть «Маппетов», — объявил он.
— Ты ведь знаешь, здесь нет телевизора, — устало ответил Майк, который говорил это уже много раз.
— Почему?
— Потому что этого не хочет бабушка Хендрика. Ты это и сам знаешь. Зачем спрашивать одно и то же?
Сьюзан вспомнила свою неприятную мысль: что телевидение в этом доме может трансформироваться в нечто особое.
— У тебя же есть свой телевизор, — сказала она.
— Что? — Майк и Такер разом посмотрели на неё.
— Особый телевизор. Знаешь, Такер, ты сегодня уже смотрел его — мальчика со змеем и собакой.
К облегчению Сьюзан, Такер кивнул и направился к лестнице.
— У меня есть телевизор, собственный телевизор, — пел он, топая по ступенькам. Сьюзан быстро пошла за ним, не дожидаясь Майка. Если Такер поверит, что его картинки — это телевизор, у них будет одной проблемой меньше. По крайней мере не ворвётся в библиотеку с требованием, чтобы включили «Маппетов» на несуществующем экране.
Майк поднялся вслед за ней в комнату Такера, где Сьюзан включила все огни. На маленьком столике у окна стояла лампа, другая — на крышке бюро. Но Такер уже рылся в ящике, отыскивая огромный карманный фонарик, который находился в его рождественском чулке и который долгое время был его любимым имуществом.
Он сел на корточки — однако не перед мальчиком со змеем, которого разглядывал днём, а ближе к углу. И осветил картинку, которая показалась Сьюзан вначале цирком, а потом частью Диснейленда.
Толстый бурый медведь стоял на задних лапах. Не просто стоял, а катился на коньках и выглядел очень довольным. Как будто считал, что нужно быть очень умным, чтобы проделать такой трюк. За ним следовали две обезьянки в ярко-красных курточках и маленьких круглых шляпах. Обезьянки держали верёвки, у другого конца которых вразвалочку шагали толстые белые утки. Крылья их были раскрыты, клювы широко разинуты. Они походили на пленников, зовущих на помощь.
Дальше шёл верблюд, а на спине его гордо ехала кошка. На шее у неё большой розовый бант, и в одной лапке она держала нелепый маленький розовый зонтик. А дальше расположился огромный гриб. Такой большой, что под ним поместилась маленькая девочка. Руки у неё были сложены за спиной, и она запрокинула голову, чтобы увидеть того, кто сидит на грибе, — очень большую зелёную гусеницу, в шляпе с кисточками, надвинутой на один выпуклый глаз. В одной из множества лапок гусеница держала какой-то предмет со шлангом, из конца шланга поднималась струйка дыма.
Такер через плечо оглянулся на сестру.
— Что они делают? — спросил он. И подождал, уверенный, что сейчас услышит рассказ, объясняющий действия всех этих странных животных. Сьюзан села рядом с ним и глотнула. Воображение ведь у Такера. Она часто удивлялась, откуда он берёт свои рассказы и почему всё у него кажется таким реальным. Она... ну, она, конечно, тоже иногда выдумывает, играя с Карин и Фрэнси, но никогда не пыталась соперничать с Такером.
— Ты сам знаешь. — Такер покачал головой.
— Никогда не узнаешь, что сделают Маппеты, пока не увидишь. Это Маппеты, новые Маппеты, ты сама говорила. Так что же они делают? Где медведь взял коньки и...
— Он их купил... сегодня днём, — Майк присел рядом с Сьюзан. — Он учился кататься на коньках своего брата, но сегодня у него день рождения. Ему дали денег, и он купил себе собственные коньки. Он думает, что станет чемпионом.
Такер посмотрел на Майка, потом снова на медведя.
