— дай иметь другим. Без бакшиша не решаются большие дела, хотя Хамхоев, Бекбулатов и другие алчные проходимцы напели ему другое: не надо ни с кем делиться, мы особый народ, живущий в особой республике, мы станем вторым Кувейтом! И вот результат. Сколько пролилось чеченской крови, сколько разрушено домов, сожжено машин и денег… Остановились цветные ксероксы, выплевывавшие миллиарды фальшивых рублей и долларов, нарушились отработанные связи, позволяющие извлекать из воздуха триллионы самых настоящих гознаковских рублей… Московская община понесла огромные убытки, да и «особый народ» не разбогател. Если не считать народом кучку жирных негодяев да отпетых уголовников, познавших вкус безнаказанности и вседозволенности и никогда не поменяющих автомат на гаечный ключ или строительный мастерок…

Магомет вышел из-за стола и заходил взад-вперед по просторному кабинету. Толстый ковер мягко подавался под ногами. Некоторые намекали ему, что ковры вышли из моды, престижней мраморные полы с подогревом или еще что-то, поражающее воображение. Но удобно то, что удобно. Ему нравилось пружинящее покрытие, приятно массирующее босые ступни, нравилось целебное тепло настоящей шерсти, нравился причудливый, завораживающий при долгом рассматривании, арабский узор.

Дударик согласился не сам по себе. Его заставили согласиться. И заставили не дергающиеся на ниточке танки федеральных сил, а мнение влиятельных земляков, живущих в Москве, Турции, Иордании, США… В том числе и он, Магомет Тепкоев, последовательно отстаивающий свою позицию на протяжении всей войны. Странной войны. Он не испортил отношений ни с кем из своих московских друзей и деловых партнеров, с ним не опасаются встречаться люди из правительства и президентского окружения… А ведь он фактически представитель враждебного государства! Да еще объявившего России атомный ультиматум! Но лукавство в том и состоит, что их не рассматривают представителями единого целого: Тепкоев вроде сам по себе, Дударик сам по себе, ядерный террорист Бузуртанов — сам по себе. Так считает официальная Москва, и группа Шести делает вид, что тоже так считает.

Группа Шести… Их не шестеро, нет, это драконы — у каждого шесть шей, на каждой шее шесть голов… Шестьсот шестьдесят шесть — дьявольское число. Не Дударик договорился с драконами — Магомет и сотни других Магометов нашли с дьяволами общий язык. А они присматривают замену низкорослому шизофренику, и поскольку Тепкоев ближе, у него и шансов больше. Недавно Кукловод прозрачно намекнул, что именно Магомет сможет сменить Дударика, ведь республике нужны не московские марионетки, а уважаемые земляками руководители. По всем показателям Тепкоев подходит: два высших образования — вначале как многие парни из нефтеносной республики окончил Московский институт нефти и газа, потом истфак, даже два года в аспирантуре отучился… В республике имеет вес, в Москве — тоже не последний человек, политику знает как с лица, так и с изнанки. Умеет улаживать возникающие проблемы. Кстати, Кукловод вроде между делом сказал, что недоразумение с деньгами надо исправить. И действительно непорядок. Хотя деньги и не большие, но и не такие уж маленькие. А главное — создавать прецедент нельзя. Даже если бы десять долларов украли — надо виновных найти и из горла вырвать. Чтобы другим неповадно было.

Тепкоев сел обратно за стол. Никто не мог знать о времени перевозки и маршруте курьера. Это тайна такого уровня, что число осведомленных исчисляется единицами — два-три человека, не больше. И каждый кровно заинтересован в успехе операции: слишком велико бремя ответственности. Курьер уже заплатил за провал жизнью, отправитель, скорее всего, — тоже. Никому нет резона болтать о таких делах. И тем не менее информация ушла. Чудес не бывает: сработали либо технические средства прослушивания, либо очень большие деньги. В любом случае это по силам только мощной специальной службе. Координатор назвал ему и службу, и ее начальника. При этом шепнул, что ряд нашумевших ликвидации последнего времени, в том числе и подрыв Лечи Эранбаева, — тоже дело рук Верлинова.

Фамилия генерала Верлинова уже гремела однажды в криминальном мире столицы в связи с пропажей общаковых денег — тогда теневая касса организации Седого лишилась миллиарда рублей. С генералом пытались «разобраться», но он посадил на кол двух «быков» Седого, а потом его люди перебили почти всю Юго-Западную группировку, включая ее руководителя. Так что информация Координатора походила на правду. Но с другой стороны, Верлинов недавно крепко помешал нефтегазовым королям, не исключено, что те подставляют его чеченцам, чтобы разделаться с опасным противником чужими руками. Значит, надо все тщательно перепроверить…

— Салям! — в кабинет без стука вошел Арсен Татаев. После смерти Лечи он стал наиболее приближенным к Тепкоеву человеком. Сейчас Битый Нос был заметно возбужден.

— Контрразведка ищет Ильяса! — без предисловий начал он. — Ребята поехали за его вещами, и их повязали — одного у офиса, второго на квартире. Спрашивали: «Ты Бузуртанов?» Филин ответил — нет, его притащили в отделение, обычную ментовку, проверили и отпустили. А Али Шерипов сказал — да, так его отвезли в хитрую контору, вроде войсковой части, там с ним говорил какой-то майор, а потом генерал, но генерал его быстро расколол, и тоже дали под зад коленом…

— Как фамилия генерала, не знаешь? — неприятное чувство насекомого под сильным микроскопом охватило Тепкоева.

— Знаю, — Арсен достал листок от записной книжки. — Ребята «пробили» и контору… Вот: Верлинов — начальник службы какого-то контроля… Раньше это был одиннадцатый отдел КГБ.

Неприятное чувство усилилось. Ильяс Бузуртанов сидел под землей у пульта управления ядерным зарядом. Но пока об этом никто не знал. Столь ответственное дело Магомет хотел поручить Лечи, но его смерть внесла в планы спешные коррективы. Поэтому ультиматум объявили анонимно. Только сегодня вечером имя атомного террориста станет известным заинтересованным лицам. А генерал Верлинов уже ищет Ильяса! Значит, все верно: он действительно работает против чеченской общины и контролирует каждый их шаг!

— Верлинова надо убрать! — жестко сказал Магомет и, жестом остановив открывшего рот Арсена, пояснил:

— Лечи на нем, и деньги тоже на нем. Но он очень опасен, помнишь, что получилось с Юго-Западной группировкой?

Битый Нос озабоченно выругался.

— Поэтому надо все тщательно продумать и хорошо организовать. Мы с тобой разработаем план, а потом решим, кому его исполнять.

— Лучше всего украсть кого-то из семьи, — сказал Татаев. — Жену там или ребенка. Тогда он сделает то, что мы скажем, и придет туда, где нам будет удобно.

— Пожалуй, так, — кивнул Магомет. — Выясни, с кем он живет, есть ли охрана, ну ты знаешь что…

— Хорошо. За этими делами чуть не забыл: там Илья с скандалит.

— Чего? — Горец приподнял брови.

— Сказал, что если ультиматум не исполнят, то он без всяких твоих приказов взорвет бомбу. Во имя народа. Потому что если пригрозить и не сделать — никто не будет бояться. Тут он прав…

— Он просто идиот, и ты такой же! Ты понимаешь, о чем идет речь? Живо отправь кого-нибудь вниз, пусть у него заберут пульт!

Битый Нос пожал плечами.

— Почему я идиот? Я говорю то, что есть. А вниз он никого не пустит. И будь уверен: через тридцать часов он нажмет кнопку!

— Не надо было сообщать ему шифр!

— Как так? — вскинулся Битый Нос. Действительно, это все равно что посадить человека в засаду с незаряженным пистолетом. Так не делается. Но всегда предполагается, что человек слушает старших.

— Ты думаешь, он это сделает?

— Сто процентов.

Впервые за много лет невозмутимый Горец потерял самообладание. Вскочив, он забегал по кабинету, изрыгая ужасные ругательства. Поскольку родной язык не обладал необходимой мощью, использовался великий и могучий. К нему прибегали часто в подобных ситуациях и это не считалось непатриотичным.

На второй день Президенту стало лучше. Не то чтобы «значительно», как написали газеты, и не настолько, чтобы позировать телевидению и подписывать указы. Однако ему пришлось, превозмогая недуг, исполнить и то и другое: Первому лицу необходимо думать не только о физическом здоровье, но и о политическом долголетии.

«Живая собака лучше мертвого льва», — гласит восточная поговорка. Показавшийся на экранах лев,