— А Борисов в общем-то прав. Мы с Юрой увеличили объем служебной и боевой подготовки за счет политзанятий. Конечно, втайне от политотдела.

— Понятное дело, — отозвался Сизов. — Но если узнают, вдуют тебе по первое число.

— Наверное, так, — согласился майор. — А пока довольны. Как какая экскурсия, делегация — журналисты там, депутаты, иностранные гости, — всех к нам! Я уже составил вроде концертной программы: номер один — захват преступника, номер два — прием против ножа, номер три — против пистолета, номер четыре — прыжки через нескольких человек с выходом в стойку, номер пять — то же с поражением штыком деревянной мишени… Ну, в общем, все: работа с дубинками, скоростная стрельба. Теперь отработаем эту вашу штучку с автоматами — поставим гвоздем программы. А пока у нас «коронка» такая: кладем на подставки кирпичи, обливаем бензином и поджигаем. Человек пять по команде — бац! — голой рукой прямо в пламя — и кирпичи вдребезги, только горящие куски во все стороны! А потом Борисов, этот рыжий амбал, выходит с двумя бутылками и со зверскими криками разбивает их о собственную голову, одну за другой! И оскольчатыми горлышками ведет бой с тенью. Он служил в спецназе, там этим штукам и выучился.

А гости — в полном восторге.

Лесков взглянул на часы.

— Еще минута.

— Дач бы отбой. Они выкладываются изо всех сил. — Сизов тоже посмотрел время. — Мне нужно в город. Машина есть?

— Найдем, — майор кивнул. — А что до отбоя, то боец специальной роты не должен уставать. Наоборот, есть будут с большим аппетитом. Кстати, и вас без обеда не отпустим. Тем более сейчас везде начинается перерыв, так что спешить некуда.

Лесков еще раз взглянул на циферблат.

— Внимание! — рявкнул он. — Прекратить бой! Отдых — десять минут.

Решено раскрученное колесо рукопашной, схватки мгновенно остановилось. Фигуры в маскировочных комбинезонах опустились на траву. Чувствовалось, что лесковские тигры все-таки устали.

Только один боец остался на ногах и направился к командиру. Когда он подошел ближе, Сизов рассмотрел, что это Шмелев. Комбинезон замкомроты был расстегнут, на нем выступили мокрые пятна, и казалось, что от тела должен идти пар.

— Опять не удержался? — насмешливо спросил Лесков. — Ты же сейчас уже руководитель, твоя задача наблюдать, контролировать, поправлять. А ты по-прежнему ввязываешься в спарринги!

— Усложнял задачу, — улыбаясь, ответил Шмелев, и было видно, что он почти не запыхался. — Если кто слабее — становился на его сторону. Ну и сам попробовал против нескольких… Две пары держал…

Шмелев удовлетворенно облизнул пересохшие губы.

— Воды не взяли, жалко… Ну да сейчас подойдет автобус…

Вскоре привезли обед. Специальная рота, сидя потурецки, мгновенно выхлебала из алюминиевых мисок густой борщ, умяла котлеты с картофельным пюре и выдула несколько ведер компота.

Сизов пристроился на пустом ящике от взрывпакетов — на голую землю его не тянуло, да и ноги не складывались, как раньше, пожалуй, и в полулотос он бы уже не сел.

Рядом отдыхали Лесков и Шмелев. Глядя на их лица, Сизов подумал, что вряд ли какому-нибудь хулигану придет в голову даже спьяну пристать к Виктору или Юре. Да и припозднившийся прохожий в темном переулке не обрадуется, если кто-то из них попадется навстречу. Он усмехнулся.

— О чем вы, Филиппыч? — спросил Лесков.

Сизов помедлил с ответом.

— Да вот смотрю на, твоих парней. Знаешь, что это все мне напоминает?

— Сизов обвел рукой вокруг.

Пятнистые комбинезоны снова наполнились силой. Некоторые играли в ножички, некоторые устраивали шутливые схватки: кто-то выкручивал товарищу ногу, кто-то обозначил тычок растопыренными пальцами в глаза соседа, но был пойман за кисть и скручен в бараний рог, кто-то набивал о землю ребро ладони.

— Интересно, — сказал Лесков.

— Кизетериновский питомник, — еще раз усмехнулся Сизов и тут же добавил:

— Только без обид.

В Кизетериновке находилась школа служебно-розыскных собак.

— А чего обижаться, — комроты пожал плечами. — У каждой службы своя задача. У нас — гнаться, хватать, не пускать, драться, обезвреживать. И у овчарок примерно то же…

— Только они стрелять не умеют, — хохотнул Шмелев. — И противогаз никак не наденут. Да и вообще — наш парень с несколькими овчарками справится.

Реакция обоих была ненаигранной: обижаться они и не думали.

Рыжий Борисов принес из автобуса гитару, расчехлил ее. Пятнистые комбинезоны подсели ближе.

— У нас скоро бронетранспортер будет, — продолжал Лесков. — Сейчас можем у военных одалживать, но лучше свой иметь. И вертолет хочу свой.

— Чего играть-то? — подстраивая инструмент, спросил Борисов.

— «Чужие долги», «Реквием пехоте», «Про настоящих мужчин», — посыпалось со всех сторон.

— Давай «Песню обреченного десанта». — Голос Лескова перекрыл возникший гомон.

— Желание начальника, сами понимаете, закон для подчиненного. — Рыжий здоровяк сделал пробные аккорды. Шум стих.

Мы прыгаем ночью с гремящих небес В пустыню, на джунгли, на скалы, на лес.

Ножи, автоматы и боезапас — Завис над землею советский спецназ.

Жуем не резинку, а пластик взрывчатки, Деремся на равных один против трех.

В снегу без палатки — и в полном порядке, А выстрелить лучше не сможет и Бог…

Скажите про это «зеленым беретам» — Пусть знают они, с кем им дело иметь В ледовом просторе, в лесу или в поле — Везде, где со смертью встречается смерть.

— Припев — все! — Шмелев взмахнул рукой.

Пусть даже команду отдали в азарте — Сильней дипломатии ядерный страх.

А мы — острие синей стрелки на карте, Что нарисовали в далеких штабах.

После рева нескольких десятков молодых глоток голос Борисова, казалось, звучал тихо и печально:

Мы первые жертвы допущенной спешки И, задним числом, перемены ролей.

В военной стратегии мы — только пешки, Хотя и умеем взрывать королей!

И у генералов бывают помарки:

Вдруг синюю стрелку резинкой сотрут…

Но мы уже прыгнули, жизни на карте, А сданные карты назад не берут.

— Во дает! — Шмелев показал певцу большой палец. Тот никак не отреагировал, взгляд у него был отрешенный.

Министр покается: «Вышла ошибка, Виновных накажем. Посла отзовут».

Его самого поругают не шибко.

От нас же внизу извинений не ждут.

Борисов сделал паузу, побитые мощные пальцы осторожно перебирали струны, вдруг он резко взвинтил ритм.

Мы падаем молча, закрасив лицо, И лишь на ста метрах рванем за кольцо.

Мы знаем, что делать, задача ясна, Но ваши ошибки — не наша вина!

Специальная рота дружно подхватила припев.

— Ну как? — спросил Лесков. — Это ведь тоже политико-воспитательная работа.

— Хорошо, — кивнул Старик. — Только вряд ли политотдел будет от нее в восторге.

— Да нет, — вмешался Шмелев. — Там сейчас нормальные ребята. К тому же понимают нашу специфику.

— Мне пора. — Сизов встал, с неудовольствием ощущая, как затекли ноги.

Лесков со Шмелевым проводили его до автобуса.

— Довезешь товарища куда ему нужно, потом в роту, — приказал майор водителю.

— Мне в нарсуд Центрального района, — уточнил Сизов. — А вы здесь надолго?

— Часа на два, — ответил комроты. — Еще немного песен, потом штурмовая полоса. Через недельку