Она посмотрела на стихотворение. Ее

вечернее зрение было настолько хорошим, что она могла даже не выходишь из-под теней внизу старых дубовых деревьев, которые создавали Уличную сторону Утики

университетского городка и проселочной дороги, которая приводила ко входу школы.

'Хокку всегда сбивают с толку,' пробормотала она, когда снова перечитывала трёхстишие:

Поговори с сердцем своим

Что покров тайны душит

Освободи его: и дай возможность выбрать

Оно было про Рефаима. И про нее. Снова. Стиви Рей шлепнулась на задницу возле большого дерева и прислонилась спиной к грубой коре, чувствуя себя комфортно от ощущения силы, источаемой дубом. Я должна поговорить со своим сердцем, но что я должна сказать? И я знаю, хранение этого секрета душит меня, но нет никого, кому бы я могла рассказать о Рефаиме. Свобода это дать ему возможность выбрать? Да уж, это да, но у его отца сильная власть над ним, и он не видит этого.

Стиви Рей подумала, как иронично было то, что древний бессмертный и его полуптица, получеловек сын имели по существу старую версию оскорбительных отношений отца-сына, которые имеют дохренальон ребяток с их придурками отцами. Калона обращался с ним как с рабом и заставлял его верить в то, что он испорченный материал такое долгое время, что Рефаим даже не представлял как он был не прав.

Ну конечно в равной степени это было также, как ее Запечатление с Рефаимом и привязанность к нему из-за долга, который она задолжала Черному быку Света.

'Нуууу(Хорошо), это было не только из-за долга.'-прошептала себе под нос Стиви Рэй. Она помогла ему выйти из такого состояния. 'Он мне нравится.' Она запнулась на этих словах, хотя ночь была тихой и только деревья действительно могли ее услышать. 'Если бы я знала, это только из-за нашего Запечатления или он мне действительно симпатичен.'

Она сидела, глядя на паутину, висевшую на голых зимних ветвях над ее головой. Деревья придавали ей уверенности и она добавила-'Честно говоря, я никогда больше не должна с ним видеться'.Едва она представила себе Дракона, узнавшего, что она сберегла и Запечатлелась с существом, которое убило Анастасию, заставляло ее чувствовать тошноту. 'Может быть неразгаданная часть стихотворения означает, что если она перестанет видеться с ним, Рефаим предпочтет покинуть(уйти) от нее. Может быть наше Запечатление постепенно исчезнет если мы не будем вместе. Думая об этом, она также чувствовала тошноту. 'Мне действительно необходимо, чтобы кто-то подсказал что делать(дал мне совет)'-сказала она угрюмо, подперев руками подбородок.

Как бы в ответ на её слова, ночной ветер донёс до неё звуки чьих-то рыданий. Нахмурившись, Стиви Рей встала, наклонила голову и прислушалась. Да, определённо кто-то рыдал. Она действительно не хотела идти на эти звуки. По правде сказать, за последнее время она достаточно ревела, но крики были настолько душераздирающими и поистине грустными, что она не могла просто проигнорировать их — это было не правильно.

Итак, Стиви Рей позволила своим рыданиям довести себя до конца дороги, которая заканчивалась большими металлическими воротами, главным входом в школу.

Сначала она не понимала, что именно она увидела. Да, она могла бы сказать, что плачущий человек был женщиной, и она находилась за пределами ворот Дома Ночи. Так как Стиви Рей подходила все ближе, она могла разглядеть, что женщина стояла на коленях перед воротами, немного справа от них. Она согнулась перед чем-то похожим на большой похоронный венок, сделанный из пластических розовых гвоздик и зеленого материала, напротив каменной колонны. Перед этим она зажгла зеленую свечу и, продолжая плакать, вытащила фотографию из своего кошелька. И вот когда женщина поднесла фотографию к губам, чтобы поцеловать ее, тогда глаза Стиви Рей нашли ее лицо.

'Мама!'

Она едва прошептала слово, но её мама подняла голову, и сразу же посмотрела на Стиви Рей.

'Стиви Рей? Детка?'

От звука маминого голоса, узел в животе Стиви Рей вдруг испарился и она ринулась к воротам. Без каких либо мыслей, кроме как добежать до мамы, Стиви Рей легко перемахнула через каменную стену, приземляясь на другой ее стороне.

'Стиви Рей?' спросила она, на этот раз шепотом.

Не найдя возможности сказать что-то Стиви Рей просто кивнула и позволила слезам, который наполняли ее глаза, скользить вниз по ее лицу.

' О, детка, я так рада увидеть тебя еще раз' Ее мама промокнула свое лицо старомодным платком, который она держала в одной руке, прилагая все усилия, чтобы перестать плакать.'Дорогая, ты счастлива там, где бы ты сейчас не была?' Без паузы для ответа, она пристально смотрела в лицо Стиви Рей, как будто пытаясь запомнить его получше. ' Я так сильно скучаю по тебе. Я хотела прийти и оставить этот венок тебе, и это свечку, и эту действительно милую фотографию, где ты в восьмом классе, но я не могла из-за шторма. Потом, когда дороги открылись, я не могла заставить себя, потому что прийти сюда и оставить все это, значить поставить точку. Ты бы действительно стала умершей.' Она прошептала это слово, не в силах сказать его вслух.

' О, мама! Я тоже так по тебе скучала!' Стиви Рей кинулась в ее обьятья, зарывшись лицом в мамино голубое пальто, вдыхая запах дома, обнажая свое сердце.

'Ну, ну, дорогая. Все будет хорошо. Вот увидишь. Все будет хорошо.'Она успокаивала ее, похлопывая по спине и отчаянно обнимая.'

Наконец, спустя некоторое время, показавшееся часами, Стиви Рей смогла посмотреть на мать. Вирджиния 'Джинни' Джонсон улыбнулась сквозь слёзы и поцеловала дочь, сначала в лоб, а затем осторожно в губы. Потом полезла в карман пальто и вытащила второй платок, на этот раз аккуратно сложенный. 'Хорошо, что я принесла ещё один.'

'Спасибо, мам. Всегда приходишь подготовленной.' Стиви Рей ухмыльнулась, вытерла лицо и высморкалась. 'Может у тебя с собой и шоколадное печенье есть?'

Её мама нахмурила лоб. 'Детка, как же ты можешь есть?'

'Ну, ртом, как я всегда это делала.'

'Детка,' сказала она, выглядя немного запутанной. 'Мне всё равно, что ты общаешься через потусторонний мир.' Мама Джонсон сказала последнюю часть таинственным голосом и попыталась изобразить мистический жест рукой. 'Я просто рада, что получилось увидеть мою девочку снова, но я собираюсь привыкнуть к идее, что ты теперь призрак, который специально кричит, по-настоящему плачет и ест. Ведь это просто вне всякого понимания.'

'Мам, я не призрак.'

'Ты что-то вроде приведения? Детка, это не имеет значения. Я все равно буду любить тебя. Я буду приходить сюда и навещать тебя, если это то, что ты хочешь. Я просто спрашиваю для того, чтобы я могла понять.'

'Мам, я не мертва. Ну, во всяком случае, больше не мертва.'

'Малышка, у тебя был паранормальный опыт?'

'Мам, ты даже не представляешь.'

'И ты не мертва? Совсем?' спросила мама Джонсон.

'Да, и я правда не знаю почему. Казалось, что я умерла, но потом я вернулась, и теперь у меня появилось это,' Стиви Рей указала на красные татуировки лоз и листьев, обрамлявшие её лицо. 'Видимо, я первая в истории Верховная Жрица красных вампиров.'

Мама Джонсон перестала плакать, но во время объяснения Стиви Рей слезы снова наполнили её глаза. 'Не мертва…,' шептала она между всхлипываниями. 'Не мертва…'

Стиви Рей шагнула в объятия мамы и крепко её сжала. 'Прости меня за то, что я ничего не сказала. Я хотела. Я правда, правда хотела. Просто я была сама не своя, когда впервые воскресла. И тогда весь ад вырвался в школе. Я не могла прийти, не могла позвонить вам. Я имею ввиду взять позвонить и спросить маму, сказав: 'Привет, не кладите трубку. Это действительно я и больше не мёртвая'. Я думала просто не знал, что делать. Прости меня', повторила она, закрыв глаза и держась за маму, все что она имела.

'Нет, нет, всё в порядке. Всё хорошо. Важно то, что ты здесь, значит, всё в порядке.' Её мама разжала Стиви-Рей, чтобы получше рассмотреть её в то время, когда она вытирала глаза. 'Ты в порядке, не так ли,