изуродованного лица бабушки, я посмотрела на доктора. — Не подумайте, будто я вам не доверяю! Я хочу пригласить шамана не для ее исцеления, а только для поддержания духа.

— Полагаю, это можно устроить, но только после того, как ее переведут из реанимации.

Я едва удержалась, чтобы не заорать на него: «Нет! Шаман нужен ей здесь и сейчас!»

— Поймите, у нас католический госпиталь, — по-прежнему тихо, но искренне проговорил доктор Раффинг. — И мы позволяем только…

— Католический? — воскликнула я, чуть не плача от облегчения. — Значит, монахиню-бенедиктинку к бабушке пустят?

— Без сомнения! Сестры и священники часто посещают наших пациентов.

— Отлично! Я знаю одну замечательную монахиню, — улыбнулась я.

— Прекрасно! Есть еще вопросы, на которые я мог бы ответить?

— Да! А где у вас тут телефонный справочник?

Не знаю, сколько времени прошло. Дария и Афродиту я отправила обратно в школу, несмотря на их яростный протест. К счастью, Афродита понимала: нужно, чтобы она проследила за всем в Доме Ночи, и я не волновалась об этом, находясь здесь и занимаясь бабушкой. Дарию я пообещала не оставлять без него госпиталь и когда освобожусь, обязательно позвонить, чтобы он приехал за мной, хотя от больницы до школы было меньше мили, и я могла запросто дойти пешком.

В отделении реанимации время течет медленно. Окон во внешний мир нет, палаты погружены в полумрак и тишину, нарушаемую лишь щелканьем, звяканьем и стуком больничной техники. Я подумала, что это своего рода зал ожидания смерти, и от этой мысли окончательно пала духом.

Я не могла оставить бабушку. Я не могла оставить ее по крайней мере до тех пор, пока мое место не займет кто-то, готовый защищать ее от демонов. Поэтому я просто сидела, ждала и смотрела, как ее погруженный в искусственную кому организм борется.

Я держала бабушку за руку и тихо напевала колыбельную чероки, которую не раз слышала перед сном, когда в палату вошла сестра Мари Анжела.

Взглянув на меня, потом на бабушку, она раскрыла объятия. Я бросилась к ней, и мои всхлипы утонули в мягких складках монашеского облачеиия.

— Ш-ш-ш, дитя! Все образуется. Твоя бабушки в руках Девы Марии! — бормотала аббатиса, похлопывая меня по спине.

Когда ко мне, наконец, вернулся дар речи, я посмотрела на монахиню и поняла, что рада ей. как никому в жизни.

— Спасибо, что пришли, сестра

— Ты оказала мне честь, сразу позвонив в аббатство, но, к сожалению, мне пришлось задержаться. В монастыре столько дел, никак не получилось вырваться пораньше, — приобняв меня, монахиня приблизилась к бабушкиной кровати.

— Пустяки, главное, вы все-таки приехали! Сестра Мэри Анжела, это моя бабушка, Сильвия Редберд, — еле слышным шепотом представила я. — Она моя единственная семья, у меня нет никого ближе нее. Я очень, очень ее люблю.

— Должно быть, она особенная женщина, раз сумела сохранить любовь и преданность такой внучки.

Я бросила быстрый взгляд на сестру Мэри Анжелу.

— В больнице не знают, что я недолетка.

— Неважно, кто ты, — твердо ответила сестра Мэри Анжела. — Если тебе или твоим родственникам нужна медицинская помощь и уход, больница Святого Иоанна должна предоставить вам и то, и другое.

— На деле так не всегда получается…

— Хотелось бы возразить, но, увы, не могу, — пристально глядя на меня, сказала монахиня.

— Так вы поможете мне, не открывая им, кто я?

— Да, — ответила она.

— Вот хорошо! Понимаете, без вас мы с бабушкой не справимся!

— Что я должна делать?

Я взглянула на бабушку. Все время, что я провела в палате, она спокойно спала. Я больше не слышала хлопанья крыльев и не чувствовала присутствия зла, но боялась оставить ее одну хоть на минуту.

— Зои?

Посмотрев в полные доброты и мудрости глаза удивительной монахини, я решила открыть ей всю правду.

— Мне нужно поговорить с вами, но только не здесь. Я боюсь, что нас подслушают или помешают, но и оставить бабушку без защиты я тоже не решаюсь.

Сестра Мэри Анжела ответила мне невозмутимым взглядом, словно мои слова нисколько ее не удивили. Потом она сунула руку в складки своего просторного черного одеяния и вытащила оттуда маленькую, но очень красивую статуэтку Девы Марии.

— Тебе будет спокойнее, если я оставлю Пресвятую Деву возле твоей бабушки, пока мы будем разговаривать?

— Да, конечно, — ответила я, даже не став задумываться над тем, с какой стати мне должно быть спокойнее, если бабушку будет охранять статуэтка христианской Богоматери, которую принесла с собой католическая монахиня. Я просто чувствовала, что это правильно. Шестое чувство подсказывало, что я могу полностью доверять монахине и ее, если можно так сказать, «магии».

Сестра Мэри Анжела поставила статуэтку на прикроватный столик, уронила голову, сложила руки и зашевелила губами. Слов ее молитвы я не расслышала, но это было неважно. Закончив молиться, монахиня перекрестилась, поцеловала кончики пальцев, бережно коснулась статуэтки и подняла голову. Мы молча вышли из палаты.

— На улице еще светло? — спросила я. Сестра Мэри Анжела с изумлением посмотрела на меня.

— Да что ты, Зои! Сейчас десять вечера, уже несколько часов как стемнело!

Я потерла лицо. Великая Богиня, как же я устала!

— Вы не против, если мы немного прогуляемся? Мне нужно рассказать вам много очень важного, а на ночном воздухе это сделать проще.

— С удовольствием прогуляюсь по парку. Тем более, что ночь выдалась на редкость прекрасная!

Мы прошли по лабиринту больничных коридоров и вышли на улицу из западного крыла, оказавшись как раз напротив Утика-стрит и красивого фонтана, журчавшего на углу Двадцать первой и Утики.

— Давайте пройдем к фонтану? — предложила я.

— К фонтану, так к фонтану! — улыбнулась сестра Мэри Анжела.

По дороге мы молчали. Я тревожно озиралась по сторонам, высматривая в сумраке уродливые птичьи тени, и напрягала слух, стараясь различить жуткий хохот пересмешников, обманчиво похожий на обычное воронье карканье. Но кругом все было спокойно. В ночной тишине чувствовалось затаенное ожидание, но я пока не знала, к добру это или к худу.

Неподалеку от фонтана стояла уютная скамеечка. Отсюда была хорошо видна мраморная статуя Девы Марии в окружении детей и пастушков, украшавшая юго-западное крыло больницы. Кстати, внутри отделения скорой помощи тоже стояла очень красивая статуя Богоматери, закутанной в знаменитое синее покрывало. Вот странно, почему я раньше не замечала, что кругом столько изображений и статуй Девы Марии?

Какое- то время мы сидели в молчании, наслаждаясь тишиной и ночной прохладой. Наконец, я собралась с силами, глубоко вдохнула и повернулась лицом к сестре Мэри Анжеле. — Сестра, скажите, вы верите в демонов? Я намеренно решила начать с самого сложного. Какой смысл тянуть резину? Кроме того, у меня не было ни времени, ни терпения.