сменить тему. — В любом случае, придется выкрасть тело, возможно, временно мертвого Старка и спрятать там, где можно будет следить ожил он или нет. Затем мы его накормим…

— Небольшое уточнение — это ты его накормишь. Извини, подруга, но мои вены никто прокусывать не будет!

— Да, да, я его накормлю. — Вообще-то подобная перспектива меня очень даже воодушевляла, но не говорить же об этом Афродите. — Но вот только как нам его выкрасть, и где спрятать?

— Н-да, непростая задачка, тем более, что Неферет, наверняка, глаз с него не спускает.

— По словам Стиви Рей, ты снова угадала. — Я сделала жадный глоток колы.

— Значит, тебе нужна видеоняня, — сказала Афродита.

— Что?

— Ну, скрытая камера, с помощью которой богатенькие мамочки следят за своими драгоценными крошками, даже когда сидят в загородном клубе и потягивают мартини в одиннадцать утра.

— Афродита, ты существо из другого мира!

— Спасибо! — кивнула она. — Видеоняня как раз то, что нам надо! Прямо сейчас заедем в «Радио- шэк» и я куплю комплект аппаратуры… Джек вроде рубит в электронике?

— Да.

— Значит, камеру он поставит в морге, а монитор в твоей комнате. Хотя, черт, зачем? Куплю модель с переносным монитором, чтобы ты могла таскать его с собой!

— Правда?

— Ну конечно!

— Ты вернула меня к жизни, Афродита! А то я решила, что придется прятать Старка в своем шкафу.

— Фи! — поморщилась Афродита и, воздав должное вредной еде, спросила: — О чем еще говорила эта деревенщина?

— Вообще-то мы обсуждали тебя! — нагло заявила я.

— Меня? — сузила глаза Афродита.

— Ну, совсем немного. Мы обсуждали, как бы она могла олицетворять Землю на завтрашнем очистительном ритуале вместо тебя.

— То есть Стиви Рей спрячется за мной, и мы прикинемся, словно Землю вызываю я, хотя фактически это сделает она?

— Не совсем. Думаю, Стиви Рей просто займет свое место в круге.

— Прямо перед всей школой?

— Ага.

— Ты ведь шутишь, правда?

— Нет.

— И Стиви Рей согласилась?

— Да, — ответила я с куда большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле.

С минуту Афродита молча жевала, потом медленно кивнула.

— Поняла. Ты рассчитываешь, что Шекина прикроет твою задницу,

— Наши задницы, Афродита. То есть мою, твою, Стиви Рей, красных недолеток и Старка, если он, конечно, оживет. Думаю, если новые недолетки перестанут прятаться, Неферет будет сложнее использовать их в своих целях.

— По-моему, план не фонтан!

— Может, он и убогий, но где взять лучше? Лично я настроена серьезно. И вам бы следовало. Неферет — чудовище. Она пыталась развязать войну с людьми и вряд ли отказалась от своих планов даже теперь. А еще, — нерешительно добавила я, — у меня дурное предчувствие.

— Черт, вот это плохо. Что за предчувствие?

— Я честно пыталась не обращать на него внимания, но после появления Никс мне все время кажется, что с Неферет что-то не так.

— Зои, перестань себя накручивать! Такое предчувствие у тебя было задолго до явления Никс.

Я покачала головой.

— Это совсем другое. Теперь стало гораздо хуже. И Стиви Рей это тоже чувствует. — Я замялась, а потом неуверенно добавила: — А после того, как вчера на меня что-то напало, я теперь даже ночи боюсь!

— Ночи?

— Ну да, ночи, — повторила я.

— Зои, мы — дети ночи, как она может тебя пугать?

— Не знаю, но у меня такое ощущение, будто в ночи прячется что-то темное и все время следит за мной! А что чувствуешь ты?

— В смысле? — вздохнув, спросила Афродита.

— В смысле Неферет и всего остального! Скажи, ты не чувствуешь никаких негативных волн?

— Ну, не знаю. Я ни о каких таких твоих волнах и не думала. Мне своих проблем хватает…

Я судорожно вцепилась в курицу и жареную картошку, чтобы не придушить Афродиту от отчаяния.

— Так почему бы не подумать для разнообразия? То есть хочу сказать, это очень-очень важно. — Я понизила голос, хотя посетители ресторана жадно набивали себя холестерином и не обращали на нас никакого внимания. — Между прочим, у тебя было два видения о том, как меня убили, и как минимум в одном участвовала Неферет.

— Я рада, что ты, наконец, поняла, чем объясняются твои «дурные предчувствия» относительно Неферет, — ответила Афродита, выделяя голосом слова «дурные предчувствия». — Пересказав тебе видения о твоих смертях, я лишь еще больше усилила твою и без того зашкаливающую тревожность.

— Думаю, дело не только в этом. Видишь ли, за последние два месяца со мной то и дело что-то происходит, но до сих пор я так не боялась. Это со мной вообще впервые. Ну прямо такой страх, от которого визжать хочется и…

Знакомый смех заставил меня осечься на полуслове и повернуться к входной двери. И тут мне показалось, будто меня ударили под дых, выдавив из груди весь воздух.

Он держал в руках поднос со своим любимым комплексным набором (№ 3, с самой большой порцией жареной картошки) и крохотным детским обедом. Ну, знаете, таким, какой обычно заказывают девчонки во время свидания. Типа я много не ем, так, поклюю немножечко. Ага, а потом приходят домой и сметают в холодильнике все подчистую.

У его девушки руки были свободны, поэтому ничто не мешало ей засовывать пальцы в передний (передний!) карман его джинсов, пытаясь запихнуть туда деньги. Он всегда жутко боялся щекотки, вот и сейчас, несмотря на нездоровую бледность и черные круги под глазами, хохотал как полный имбецил, а его спутница кокетливо улыбалась.

— В чем дело? — спросила Афродита.

Когда я не ответила, уставившись в одну точку, она развернулась на стуле, чтобы взглянуть, куда это я уставилась.

— О, да это же… как его? Твой бывший парень?

— Хит, — еле слышно выдохнула я.

Это было просто невероятно. Мы сидели в противоположном конце зала, и слышать меня Хит не мог, но, едва его имя слетело с моих губ, как он обернулся и посмотрел на меня.

Смех оборвался. Его всего передернуло, честно, передернуло, словно при взгляде на меня Хита обожгла боль. Девушка оставила в покое его карман, повернулась в ту сторону, куда он смотрел, и тоже меня заметила. Глаза у нее стали огромные, как блюдца.

Хит перевел взгляд с меня на нее, и я скорее увидела, чем услышала, как он произнес: «Мне надо с ней поговорить».

Девушка грустно кивнула, взяла поднос и пошла к самому дальнему от нас с Афродитой столику. Хит медленно подошел ко мне.

— Привет, Зои! — голос был напряжен почти до неузнаваемости.