обнаружен труп Георгия Горделадзе. Мы знаем, что журналист был похищен шестнадцатого сентября, в Киеве, в период между десятью часами вечера и полночью. Спустя полтора месяца его обезглавленный труп был обнаружен в ста тридцати километрах от Киева. Лица, захоронившие тело, сделали все, чтобы труп был скорейшим образом обнаружен и опознан.

— А зачем же, — спросил Соболев, — ему отрубили голову?

— Нас тоже это поначалу озадачило, но потом мы нашли объяснение — скорее всего, в голове Горделадзе осталась пуля, которую можно привязать к конкретному стволу. Отсюда вывод: ствол легальный. Табельный. Может принадлежать сотруднику МВД, СБУ или лицензированному охраннику. Учитывая небезопасность захвата и дальней перевозки пленника или трупа, резонно предположить, что осуществили ее не частные лица, а все-таки офицеры спецслужб.

— Худо, — серьезно сказал Соболев. — Очень худо. В свете заявлений Стужи ваши выводы работают на его версию.

— Ничего странного в этом нет, Сергей Васильевич. Те, кто спланировал акцию, именно на это и рассчитывали. Они просчитали, что следствие придет именно к такому выводу. Тут все не случайно, все с дальним прицелом… Это, однако, всего лишь логические построения, не подтвержденные фактами. Они позволяют почти наверняка исключить бытовые версии, как то: ревность, ограбление, случайное убийство шпаной. Однозначно видно, что похищение и убийство Георгия Горделадзе — спланированная и организованная акция. Но пока это не выводит нас ни на заказчиков, ни на исполнителей…

— Что же из этого следует? — осторожно произнес Соболев.

— Мы стали исследовать личность Георгия, предысторию убийства, людей, которые его окружали. Сам день исчезновения Горделадзе мы исследовали практически поминутно. На девяносто процентов события этого дня прозрачны и не внушают никаких подозрений: происходят обычные встречи, контакты, разговоры… Ничего, за что можно было бы зацепиться. Но вечером, после того, как Георгий и Алена пришли к Алене домой, начинаются «маленькие странности». Я их перечислю: во-первых, неизвестно, куда и зачем выходил Георгий в начале одиннадцатого.

Алена ссылается на голодного кота… Но факты свидетельствуют, что Гия не покупал «Китикэт». С какой же целью он выходил? Во-вторых, консьержка утверждает, что не видела, чтобы Горделадзе второй раз выходил из дома.

Возможно, консьержка была пьяна… возможно… Но почему-то милиция не зацепилась за этот факт. На слово поверила Алене и даже включила ее в следственную группу. А ведь обычно бывает наоборот — человек, который последним видел исчезнувшего, попадает под подозрение. В-третьих, Алена утверждает, что фонарь во дворе дома горел, а консьержка утверждает обратное… Соседи Затулы дают противоречивые показания. Одни говорят, что фонарь горел, другие — что нет.

— Какие из этого следуют выводы, Андрей Викторович? — спросил Соболев.

— Позвольте, к выводам я перейду чуть позже, Сергей Васильевич? Мы движемся, как вы обратили внимание, в обратном порядке: от обнаружения тела к началу истории. Так вот, предыстория вопроса… Отнюдь не бездарный, но вместе с тем не имеющий широкой известности журналист Горделадзе мечтает о большем. А вынужден все время находиться на вторых, а то и на третьих ролях, заниматься поденщиной, жить в долг, пощипывая по несколько долларов… Естественно, Георгия эта ситуация не устраивает. Он делает острые материалы на радио, он пишет скандальные статьи, он едет в Америку… Он заявляет: «Я! Вот — я! Я талантливый, умный и смелый! Я никого не боюсь!…» Но его не замечают. Многие украинские читатели и слушатели даже не знали о существовании некоего Горделадзе до его исчезновения. — Андрей сделал паузу. — Но кто-то все же Георгия заметил.

— Кто же?

— Я не готов назвать фамилии. Но это те самые люди, которые организовали похищение, потом убийство, потом обнаружение тела и, наконец, осуществляют сейчас скандал с записями… Мы считаем, что на Горделадзе обратили внимание год назад, в ноябре девяносто девятого, когда он и Затула предприняли вояж в Штаты. Этот вояж как-то очень странно совпал с визитом в Америку президента, и есть сведения, что президент был не очень доволен тем, что Горделадзе рассказывал о положении прессы на Украине.

— Да, — сказал премьер, — я в курсе.

— Видимо, именно тогда Георгия «назначили» на роль жертвы, на роль знамени оппозиции…

— Почему вы так думаете?

— Я попробую объяснить. Повторюсь при этом, что все то, что я сейчас вам говорю, — не есть факты. Но все наши построения основаны на цепочке фактов… Итак, кто-то очень недовольный «режимом» или своим местом в «режиме», задумался о том, каким путем можно сменить власть на Украине или изменить ее состав. Таких сил довольно много: это США, которым не нравится перспектива сближения Украины и России… Это Россия, которой не нравится перспектива сближения Украины и США. Это и внутриукраинские движения и кланы разной ориентации… Это олигархические семьи и их конкретные представители во власти…

— Андрей, я представляю себе политический расклад Украины, — сказал крымский премьер. Андрей улыбнулся:

— Извините. Извините, Сергей Василич… Итак, Георгий Горделадзе был избран на роль жертвы. В принципе, он на эту роль подходил почти идеально: горяч, молод, амбициозен, оппозиционен, симпатичен, беден… Но те, кто задумал акцию, считали (и правильно считали), что этого маловато. Горделадзе стали «откармливать на убой»… Проще говоря, готовить на роль жертвы. То есть развивать в нем именно те черты, которые необходимы будущей жертве. Ему подбросили идею о создании собственной Интернет- газеты. Несолидно как-то выставлять знаменем рядового журналиста с радио… А оппозиционера с собственным изданием — в самый раз! И ему подкинули мысль об Интернет-газете.

Многие бывшие сотрудники Георгия рассказывают, что он сомневался, не очень верил в сетевые возможности. Но его убедили… Мы даже можем назвать имя человека, который в январе или, возможно, в конце декабря девяносто девятого подбросил ему эту мысль.

— Что за человек? — спросил Соболев.

— Человека зовут Эдуард Вайс, — ответил Обнорский.

— А-а, этот, — разочарованно протянул премьер, — он же, кажется, мелкая сошка…

— В смысле политического или экономического веса он, разумеется, никто… Ноль! Мелкий бизнесмен. Но истинная его роль в этом деле для нас пока не очень ясна. Напомню вам только, что это Вайс подбросил Георгию мысль о создании «УВ». Вайс сам вышел на Горделадзе. Причем в нужное время… В конце девяносто девятого или в самом начале двухтысячного года. Кроме того, у нас есть основания полагать, что он подсадил Георгия на наркотики…

— Вот так?

— Мы полагаем: так… Затула продемонстрировала нам препарат прозак, который последнее время принимал Георгий. Прозаком лечат депрессии, в том числе депрессии, связанные с отказом от наркотиков. А до этого Вайс подкармливал Гию некими «таблетками успеха»…

— Интересно, — сказал Соболев. — Очень интересно, мужики. Похоже, Горделадзе обрабатывали всерьез…

— Мы тоже так думаем. Его обрабатывали всерьез и в расчете на перспективу. Более того, его все время держали не только на наркотическом поводке… Это не очень надежно. Жизнь это подтвердила — Гия попытался скинуться… Но его держали еще и на очень крепком финансовом поводке. Это делали умно, тонко, то давая, то отбирая деньги. Георгий был все время как бы на грани краха. Положение Георгия и «Украинских вестей» было очень зыбким, что дополнительно делало его раздражительным и даже, можно сказать, озлобленным…

И вот здесь мы подошли к очень важному моменту. К роли в этой истории Алены.

Обнорский закурил, помолчал несколько секунд, потом продолжил:

— Алена… Алена Затула… Женщина, загадочная, как Луна, — открытая для наблюдателя только с одной стороны. И эта — видимая сторона — светла и даже романтична. Алена — соратница, Алена — любимая женщина. Дом Алены — это то самое место, где Георгий отдыхал душой от опостылевшей Мирославы, которая в делах мужа участия не принимала. Алена — та самая женщина, которая первая подняла тревогу по поводу исчезновения Георгия… А позже сделала все, чтобы привлечь внимание общественности. Алена вызывает уважение и сочувствие… Ах как трудно ей, бедняге! Одна, совсем одна…