— Нет, — свирепо ответил Михаил. — Обойдусь без него.

Антон, стоя в телефонной будке с выбитыми стеклами, ухмыльнулся. У него был в запасе хороший козырь и он с удовольствием его выложил:

— А транзит?

— Какой транзит? — спросил Михаил напряженно.

— Не валяй дурака, Миша. Калининградский транзит.

— Блядь! — сказал «авторитетный друг». — Вот блядь! Чего ты хочешь?

— Об этом потом, когда ты успокоишься… А пока мне нужно, чтобы твои торпеды забыли обо мне. Все враз, дружно заболели амнезией. Понял меня, Миша?

— Понял.

— Вот и хорошо, вот и договорились, — закончил разговор Волкофф. После этого он позвонил Большакову и сказал:

— Паша, это Антон.

— Привет, — заспанным голосом ответил Павел. — Что у тебя?

— Накладочка небольшая вышла, Паша.

— Что такое? — мгновенно насторожился Большаков.

— Да ничего особенного. Просто я слышал, что у того парня, который ездит на «шестерке»… Василий, кажется?

— Ну, — поторопил Большаков.

— Болт гну. Так вот, вчера вечером у Василия угнали его «шестерку»… Понял?

Большаков молчал несколько секунд, потом сказал:

— Понял… а про мою «восьмерку» не слышал — не угнали ее?

— Нет, — весело ответил Антон. — Да, вот еще что. Если у Васи действительно угнали машину, то я ему материально помогу. Передай ему, пожалуйста.

— Передам, — зло ответил Большаков. Волкофф повесил трубку и вышел под дождь. Он был спокоен.

Встреча руководителей двух российских разведок состоялась в помещении одного очень закрытого клуба, называть который мы не будем. Выбор места может показаться странным, но оба руководителя считали, что встречу лучше провести на нейтральной территории. За полчаса до приезда Лодыгина и Прямикова в клуб там появились технические специалисты ГРУ и СВР с чемоданчиками хитрой аппаратуры. За тридцать минут они проверили кабинет, где должна была состояться встреча двух китов, и установили аппаратуру, в принципе исключающую возможность подслушивания, подглядывания и записи.

Два разведывательных ведомства СССР — России всегда конкурировали между собой, но никогда не были врагами. Их интересы постоянно пересекались… Случалось, они вербовали одних и тех же агентов. Случалось, дублировали друг друга. Ночью с 13-го на 14-е октября в частном клубе встретились руководители двух мощных служб, Да, они были конкурентами, но оба были государственниками и превыше всего ставили интересы России. Беседа Лодыгина и Прямикова продолжалась около часа. Мы не вправе рассказывать о ней.

В заключение разговора лобастый, похожий на старого, мудрого бобра Прямиков сказал:

— Все понял, Федор Иваныч. На мою поддержку вы можете рассчитывать, как говорит один либерал, однозначно. Вы попридержите информацию, Мерседесу вашему не докладывайте. А я в понедельник проинформирую президента… Думаю, нас поддержит Батурнин.

— Поддержка помощника президента будет полезна… Кстати, вам, Евгений Максимович, не кажется, что Батурнин может принести больше пользы в качестве помощника президента по национальной безопасности, нежели по юридическим вопросам?

Прямиков сразу понял, куда клонит Лодыгин: пост помощника по национальной безопасности был ступенькой к посту секретаря Совета обороны.

— Стоит подумать, — сказал Прямиков. На этом беседа завершилась, руководители разведок разъехались по домам, спецы свернули аппаратуру.

Над Москвой висела густая облачность. Шел дождь. Огромный город спал. И все же в нем продолжалась невидимая и незнакомая для большинства москвичей жизнь. Увлекательная, щекочущая нервы, веселая жизнь… По крайней мере, так кажется многим, не знакомым с ее изнанкой.

В Москве работали сотни кабаков, казино, стриптиз-клубов. Сотни легальных и тайных борделей, массажных салонов, саун. Прыгали шарики на колесах рулеток, шлепались карты, перетекали из рук в руки деньги. Выстилались белые кокаиновые дороги, текла сперма… Ах, как все классно и по-европейски шикарно. Но за всем этим блеском и шиком была только тяга к деньгам, глупость и похоть. Мерзость в роскошной упаковке.

За всем этим стояли — открыто — братки и воры законные. И — тайно — политики и ментовские генералы. Они бичевали торговлю наркотиками и проституцию малолетних… и получали с этого долю.

Ночная Москва не спала. Она ТУСОВАЛАСЬ. Она тратила и зарабатывала деньги. Чужие деньги, ворованные.

Параллельно с ней жила другая Москва. Она состояла из многих тысяч пахарей: ремонтников дорожных служб и метрополитена, аварийщиков, врачей московских больниц и «скорой», операторов котельных, сотрудников вокзалов и аэропортов, пекарей, пожарных, речников, продавцов ночных киосков, водителей служебных развозок, типографских рабочих, ночных сиделок, сотен дежурных муниципальных и федеральных госорганов, почтовиков, обслуги московских тюрем, провизоров дежурных аптек, водителей уборочных машин, рабочих и инженеров производств непрерывного цикла… и многих-многих других, о существовании которых мы с вами даже не подозреваем.

Над Москвой висела облачность и шел дождь. Но город не спал. Он никогда не спит. В ночь с тринадцатого на четырнадцатое октября не спал известный тележурналист Владимир Мукусеев…

Не спали генерал-майор Сухоткин и полковник Филиппов — они планировали мероприятия по теме «Мотыль». Не спал майор Фролов по прозвищу Джинн. Не мог уснуть раненый в плечо бандит по прозвищу Потрох. Он баюкал руку и думал: что его ждет? Худо было Потроху.

Двое подчиненных капитана Кавказова тоже не спали. В песочке под Апрелевкой они закопали труп Студента и теперь пили водку в салоне служебной «нивы» — снимали стресс.

И капитан Кавказов тоже не спал — он качал и качал информацию о группировке у задержанного мента. В соседнем помещении коллега Кавказова работал с «засранцем» Губаревым. Его, как и мента, готовили к вербовке.

Долго не мог уснуть в ту ночь генерал-полковник Лодыгин.

И вдова убитого Джинном Игоря Широкова тоже не спала — для нее Игорь так и остался дорогим человеком на земле. Самым близким, любимым, родным… Теперь его нет.

Не спал, прислушиваясь к работе своего изношенного сердца, важняк Генпрокуратуры Илья Дмитриевич Зимин… Ему было тоскливо. Он принимал таблетки и запивал их водкой.

…Ах, Москва! Ужасна твоя бессонница.

Врача все равно пришлось вызвать — Мукусеева достала головная боль и тошнота… Часа через три пришел пожилой и усталый доктор. С ходу поставил диагноз: сотрясение головного мозга. Прописал лекарства, порекомендовал показаться специалисту, не вставать с постели и убежал.

На «точке 8» работали всю ночь. Анализ информации позволил построить такую версию: охота на Джинна, организованная «мотылем в очечках» (кстати, весьма недешевая) преследует цель получения от Фролова некой информации или улик, имеющих отношения к югославским событиям. Что это за информация или улики, сказать сейчас невозможно. Но очевидно, что для «Мотыля» и той организации, что стоит за ним, она имеет важное значения, иначе чужая разведка ни за что не пошла бы на столь наглые действия… Следовательно, розыск Фролова «Мотыль», скорее всего, продолжит.

Выводы: следует найти Фролова раньше «Мотыля», который, хотя и не располагает серьезными оперативными возможностями, но располагает деньгами. А деньги позволяют ему привлекать к оперативным мероприятиям как легальные частные детективные конторы, так и ОПГ. Не исключено, что