Книга Симонова… — Вероятно, речь идет о повести К. М. Симонова «Дни и ночи»(1944).
…спасибо за твои замечания… — В письме от 14 января 1946 г. (NWL, р. 181) Уилсон заметил, что переводы стихотворений Лермонтова удались Набокову хуже, чем переводы из Пушкина и Тютчева, и раскритиковал перевод «Ангела», особенно фразу «world of sorrow and strife» («мир печали и слез»).
Симмонс Эрнест (1903–1972) — американский славист, до Набокова занимавший пост преподавателя русской литературы в Корнеллском университете.
…статья о Чайковском… — рецензия на издание дневников П.И. Чайковского, в которой затрагивался вопрос о соотношении либретто оперы «Пиковая дама» и пушкинской повести (Mice, Headaches, Rehearsals: Tchaikovsky's Diaries // New Yorker, 1946, January 19).
…тебе досталось от какого-то господина. — Речь идет о полемической заметке писателя-детективщика Говарда Хэкрафта (Speaking of Crime // Ellery Queen's Mystery Magazine. 1946. February), отреагировавшего на очередную «антидетективную» статью Уилсона «Кого волнует, кто убил Роджера Акройда?» (Who Cares Who Killed Roger Ackroyd? // New Yorker, 1945, January 20).
Галеви Людовик (1834–1908) — французский либреттист, автор либретто оперы Жоржа Бизе «Кармен» (1874); использовал фрагмент песни Земфиры из пушкинских «Цыган» («Старый муж, грозный муж, / Режь меня, жги меня…») для арии Кармен из первого акта («Coupe-moi, brule-moi, je ne te dirai rien…»).
«Знатный холостяк»— рассказ Артура Конан Дойла из сборника «Приключения Шерлока Холмса» (1892).
…в разговоре с Оденом… — Приехав в Нью-Йорк для записи программы о «Ревизоре» для Си-би-эс, Набоков остановился у Э. Уилсона, который познакомил его с англо-американским поэтом Уистеном Хью Оденом (1907–1973).
Айкен Конрад (1889–1973) — американский поэт.
…не смогу побывать в Принстоне и встретиться с твоим другом. — Речь идет о декане Принстонского университета Кристиане Госсе (1878–1951), друге и наставнике Уилсона, к которому в письме (от 12 февраля 1946 г.) он в очередной раз обратился с просьбой — подыскать место для Набокова в Принстоне:
Дорогой Кристиан,
кажется, я уже рассказывал тебе два или три года тому назад о моем друге Владимире Набокове. Он славный малый, поэт и романист, сочиняющий на русском и английском, а еще специалист по бабочкам, пишущий на энтомологические темы. Живет он в Кембридже; часть недели работает в отделе бабочек Музея Пибоди, другую — в Уэллсли колледж, где преподает русский язык, за что получает 2000 долларов (за первую работу гораздо меньше). Поскольку ему трудно содержать семью, он ищет чего-нибудь получше. Он сообщил мне, что до него дошли смутные слухи об открывшейся в Принстоне вакансии преподавателя русского языка и литературы, и спросил, знаю ли я что-нибудь об этом. Мне бы очень хотелось, чтобы он устроился на хорошее место. Со времени прибытия в Соединенные Штаты он стал одним из моих близких друзей, и я чрезвычайно высокого мнения о его дарованиях. Говорят, он превосходный преподаватель и лектор. Думаю, в некоторых учебных заведениях сделать карьеру ему мешали политические взгляды. Он сын того Набокова, который в Думе был лидером кадетов (конституционных демократов) и считался bete noire [предметом особой ненависти (франц.)] Ленина. Кадеты были либералами, желавшими установить конституционную монархию по английской модели, и были в равной степени проклятием для большевиков и реакционеров. Набоков-старший был застрелен в Германии — на вечере, во время которого черносотенцы, мстившие за революцию, пытались убить Милюкова. Таким образом, Владимир одновременно и антисоветчик, и антимонархист. Учился он в Англии, в Кембридже.
(The Papers of Christian Gauss. — N. Y., 1957, p. 347). В ответном письме (15 февраля 1946) Госс сообщал, что в университете имеется всего лишь шестнадцать студентов, посещающих начальные курсы русского языка; что на место преподавателя уже взят американец, несколько лет живший в России; что вряд ли для Набокова найдется место и на
