(3) Относительно «Доктора Джекила и мистера Хайда». Я попробовал прочесть Руэлу и эту повесть, но и она не показалась мне верхом совершенства. Хотя «Джекил», несомненно, выше уровнем [«Острова сокровищ». —
Все эти темы мне немного надоели, и, по-моему, нам надо начать что-то новое. Дай мне знать о своих передвижениях. Вот наш окончательный план: 15-е — Бостон; тогда же, во второй половине дня, Елена отправляется в Сент-Пол, Розалинда, Руэл и я — в Утику, а оттуда — в Талкотвилл и все, скорее всего, возвращаются обратно в воскресенье. С вами же рады будем встретиться в любое время. Желаю удачи у зубного.
27 августа 1950
Дорогой Кролик,
слышал от кембриджских друзей, что твоя пьеса [«Синий огонечек».
После нескольких фальстартов мы в Кейп-Код так и не выбрались. Cela devient comique[144].
Дмитрий пять недель пробыл на курсах ведения диспутов для старшеклассников в С. 3. [Северо- Западном. —
Пишу на бегу, т. к. чудовищно занят: держу корректуру «Убедительного доказательства» (отдельные главы ты видел в «Нью-Йоркере»), проверяю французский перевод (который сделала секретарша Жида) «Себастьяна Найта» и исправляю для своего (надвигающегося) курса негодный перевод «Госпожи Бовари», вышедший по-английски в издательстве Рейнхарта.
С любовью
Уэллфлит, Масс.
8 сентября 1950
Дорогой Володя,
жаль, что вы до нас так и не добрались. Теперь, боюсь, уже нет надежды, что вам удастся выбраться.
Несколько нью-йоркских режиссеров, в том числе и Театральная гильдия, предложили мне поставить «Синий огонечек» — поэтому (если только русские не сбросят на нас бомбу) пьеса обязательно пойдет зимой. Мне немного не повезло с маленькой англичаночкой{147} в роли моей циничной героини (хотя она и способная, мастеровитая актриса, но умом не блещет). На репетиции англичанка могла вдруг прервать монолог, который, по ее мнению, оскорбляет христианскую веру, и сказать: «Эти слова мне не по душе. Если честно, это, по-моему, дурной вкус». Она наотрез отказалась произносить антианглийскую, якобы, реплику, где что-то говорилось о движении за освобождение Греции, которое «было подавлено британцами с помощью американских танков», хотя это исторический факт. Во время последнего спектакля две сидевшие в зале католички вышли из театра, направились прямиком в кассу и, сославшись на то, что пьеса наносит оскорбление их вере, потребовали назад деньги. Собираемся впредь устроить складчину на тот случай, если подобные истории возникнут в Нью-Йорке.
Мне не нравится, как ты назвал свои воспоминания; название не годится ни по колориту, ни по сути. К тому же оно введет в заблуждение читателей и сведет с ума книгопродавцев.
Кстати, я только что беседовал с отцом Джеффри Хеллмана{148} , он много лет назад приобрел неизданные бумаги и письма Стивенсона. В них содержится множество сенсационных вещей. На основании этих документов он написал книгу, которую собирается мне прислать, и, если тебе интересно, я ее тебе переправлю. Тебе известно, к примеру, что жена Стивенсона, настоящая фурия, перлюстрировала его рукописи и вместе с некоторыми его друзьями после его смерти создала миф о его мягкотелости и сентиментальности? Судя по книге Хеллмана, «Доктор Джекил» задумывался не как моральная притча, а как нечто более беспристрастное; поначалу мистер Хайд изображался с большим сочувствием. Хеллман пишет, что Стивенсон стыдился этого произведения — в его окончательном виде.
Генри сегодня отправился в Кембридж — будет учиться в МТИ [Массачусетсом технологическом институте. —
Тебе не попадался перевод «Госпожи Бовари», выполненный дочерью Карла Маркса, — первый на английском языке? Если интересно, у меня есть лишний экземпляр.
Всегда твой
802 Е. Сенека-стрит
Итака
18 ноября 1950
Дорогой Эдмунд,
только сегодня выдалась минута поблагодарить тебя за твою книгу{149} (Вера присоединяется) — но «лучше поздно, чем никогда, сказала женщина, опоздавшая на поезд» (старый русский анекдот — «с бородой»). В ней много превосходных вещей, особенно хороши издевательства и шутки. Как и большинству хороших критиков, боевой клич тебе удается лучше, чем песнопение. Настанет день, когда ты вспомнишь с изумлением и жалостью свою слабость к Фолкнеру (и к Элиоту, и к Генри Джеймсу). В твоей статье о Гоголе и обо мне содержатся вещи (добавленные? измененные?), которых я, если мне не изменяет память, в первом варианте не видел. Последняя строчка вызывает у меня протест.{150} С избитым английским языком Конрад справляется лучше меня, зато я лучше знаю другой английский. Конрад никогда не опускается до моих промахов, но штурмовать мои словесные высоты ему не под силу.
Хочу включить в свой отчет за первую половину семестра те две книги, которые ты мне посоветовал для моего курса. Велел студентам прочесть произведения, упоминавшиеся героями «Мэнсфилд-парка»: первые две песни из «Песен последнего менестреля», «Урок» Каупера, монологи из «Короля Генриха VIII»,
