слова на доске, что подлинность описанного в поэме древнего оружия или платья подтверждается последующими археологическими изысканиями, присутствующие в аудитории русские разражались аплодисментами. Ему оппонировал французский или бельгийский византолог с вкрадчивыми манерами и ухоженной бородой, который снисходительным тоном пытался доказать, что Слово— подделка. Его постоянно перебивал гневными выкриками Роман Якобсон. Кончилось тем, что мсье византолог сказал: «M. Jakobson, c'est un monstre»[120]. В аудитории воцарилась гробовая тишина: все вспомнили про необычную внешность бедного Якобсона и испугались, что собрание может закончиться рукоприкладством. Однако докладчик продолжал: «Je veux dire qu'il est un monstre de science — il est philologue, sociologue, anthropologue» [121] и т. д. Это заседание проходило в те дни, когда русские оказывали Германии героическое сопротивление после позорного фиаско французов, и меня поразило, как русские умеют использовать события в литературном мире в качестве предлога для полемики на темы политические. Так и вижу, как ты провозглашаешь, качнувшись в противоположном направлении, под углом в сорок пять градусов, что литература с общественными институтами не имеет ничего общего. <…>

Дорогой Володя,

спасибо за письмо. Я рад, что ты просветил меня относительно дуэли в «Евгении Онегине»^{123}, но сказанное тобой не отменяет того факта, что Онегин коварно воспользовался рассеянностью Ленского, ибо он его действительно ненавидел, что, насколько я помню, ты в свое время отрицал. Ты, конечно, можешь считать, что Онегин «свой пистолет… стал первым тихо поднимать» просто потому, что он более опытен, — я же думаю, что, судя по действиям обоих дуэлянтов, Пушкин намекает на то, что Онегин замыслил убийство Ленского заранее.

Читаю Воскресение Толстого, роман (пока что) представляется мне лучше, чем про него обычно говорят. Жаль, что я не прочел его, когда писал рецензию на Кузьминскую, ибо теперь я понимаю, что в книге прямо говорится о трагической связи между людьми различных классов — то есть поднимается тема, которой, к моему сожалению, Толстой не касается в других романах.

У нас все по-старому. Если повезет, в середине февраля на несколько месяцев переберемся в Стэмфорд.

Всегда твой

ЭУ.