Минден-инн
Минден, Невада
17 ноября 1946
Дорогой Володя,
ужасно был рад, когда узнал про твою книгу. А они готовы субсидировать тебя, пока ты пишешь следующую?
Я снял номер в маленькой, но отличной сельской гостинице, где веду тихую, деятельную и здоровую жизнь. Читаю ранние книги Мальро{90} и прихожу к выводу, что он, вероятно, крупнейший современный писатель. Тебе когда-нибудь приходилось читать «La Condition Humaine»[82]? Интересно было бы узнать твое мнение.
Я здесь женюсь, потом на несколько дней поеду в Сан-Франциско, а потом отправлюсь обратно на восток. Из Невады я уезжаю 10 декабря, а в Нью-Йорк приезжаю 18-го. Рождество и остаток зимы проведу в Уэллфлите. Очень надеюсь, что вы нас навестите. Женюсь я на девушке по имени Елена Торнтон{91} (в девичестве — Мамм), она дочь винодела, производителя шампанского. Ее мать русская, фамилия ее матери Струве. Она дружит с Ниной и Николаем, и ты, может быть, про нее от них слышал. Все складывается так замечательно, что боюсь, как бы не стряслось что- нибудь ужасное — землетрясение в Сан-Франциско, например.
Мое дело слушалось в начале ноября, и решение будет вынесено 27-го. Напиши мне сюда. Ужасно хочется дочитать твой роман до конца. Привет Вере.
Всегда твой
27 ноября 1946
Дорогой Кролик,
ужасно был рад твоему письму из Невады. Мы с Верой желаем тебе и твоей жене mnogo samovo luchezarnovo shchast'ia Надеемся в самом скором времени увидеть вас обоих.
Мой роман — его окончательное название «Под знаком незаконнорожденных» — отправлен в печать. Второй экземпляр рукописи более или менее расчленен (кое-что, думаю, будет опубликовано в журналах), поэтому я по-прежнему не могу прислать тебе роман целиком. Что-то мне подсказывает, что было бы лучше всего, если бы ты судил о романе только по его окончательной — если не по изданной, то хотя бы по корректурной — версии, тем более что первые главы я существенно изменил. Так что можешь считать, что романа ты еще не видел. Хочу, чтобы он попал к тебе целиком и стал настоящим сюрпризом — своего рода свадебным подарком.
Et maintenant — en garde[83]. Отказываюсь понимать, отчего тебе нравятся книги Мальро. Или это шутка? Или литературный вкус — вещь столь субъективная, что два разумных человека расходятся по столь ничтожному поводу? Твой Мальро — самый обыкновенный третьеразрядный писатель (но хороший, добрый, очень приличный человек). J'ai dresse[84] небольшой список вопросов (относительно «La Condition Humaine»), на которые жду от тебя ответа.
1. Что это за прелюбопытные couvertures, в которые enveloppes femmes, enfants et vieillards[85]? Боже, что за сочетание! Сочетание, повторяющееся в десятитысячный раз! И где, чёрт возьми, автор видел, чтобы чихали на морозе?
2. Что прикажешь понимать под grand silence de la nuit chinoise (попробуй заменить: de la nuit americaine, de la nuit belge[86] и т. д., и посмотри, что получится, и, пожалуйста, не забудь, что Китай состоит из огромного числа биотически разных областей). С детства помню поразившую меня надпись золотыми буквами: Compagnie Internationale des Wagons-Lits et des Grands Express Europeens. Так вот творчество Мальро принадлежит к Compagnie Internationale des Grands Cliches[87].
3. Разве сверчки (проклятый Богом сверчок — приевшаяся примета местного колорита), eveille[88] из-за прихода одного из действующих лиц (с. 20), а также комары (с. 348), могут появиться ранней весной в Шанхае? Очень сомневаюсь.
4. Ты никогда не замечал, как плохие писатели силятся придать индивидуальность своим (безнадежно аморфным) персонажам, наделяя их каким-нибудь речевым трюком (подобно тому, как Голсуорси, или Хью Уолпол{92}, или какой-нибудь еще английский
5. Какого рожна дал он своему русскому bonhomme[90] фамилию, кончающуюся на «в» и производную — чего он, разумеется, не знал (я называю это la vengeance du Verbe[91]) — от старого русского слова «кат», которое означает «палач»? Быть может, он позаимствовал «Schatow» из немецкого перевода (или из французского перевода, воспользовавшегося немецкой транслитерацией) романа Достоевского и заменил первые согласные на «к» от Каляева{93}. La vengeance pure du Verbe bafouille[92].
6. Что следует понимать (с расовой, политической, визуальной, любой другой точки зрения) под Russe du Caucase[93] (с. 101), каковой является чрезвычайно несносная любовница французского капиталиста-индивидуалиста, почерпнутого у Лоти и Декобра? И как тебе нравится «beau visage d'Americain un peu (скажем, процента на три) Sioux»[94]?
7. Фраза «quand j'etais encore socialiste-revolutionnaire»[95], оброненная между делом коммунистом Катовым (как сказала бы лягушка: когда я была еще головастиком), разумеется, напрочь лишена смысла и филогенетически, и онтогенетически, но, вероятно, понадобилась, чтобы попытаться объяснить его склонность к террористической деятельности.
8. Неужели ты и в самом деле отказываешься признать, что «La Condition Humaine» (равно как и его же «Temps du Mepris»[96]) — это сплошное нагромождение штампов? Проанализируй тривиальность таких предложений, как «jamais il n'eut cru» и т. д. (с. 202) или «il fallait revenir parmi les hommes»[97] и бессчетное число прочих пошлостей (веера однотипных, невнятных пошлостей в современном стиле вроде simplicite heroique — qu'il mourut[98].)
9. A chevo stoiat odni eti zagolovki: Minuit, Trois Heures du Matin[99] и т. д.!
10. Ты читал Пильняка, Лидина, Всеволода Иванова и других потомков Савинкова и Андреева, то есть писателей первого советского десятилетия, которые любили переносить действие в Китай и делали это куда лучше?
11. Ты не пробовал расспросить культурного китайца о чудовищных ошибках в «La Condition Humaine»? Конечно же, хуже всего — (ложный) упор на (точный) местный колорит. Умирающий англичанин вспоминает меловые скалы Дувра. Верно, он может про них вспомнить, но станет ли?
Вот к чему сводится моя позиция. Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что значимо в
