– О чем?

– О ней.

Сэм ничего не сказал, хотя Кристина чувствовала, что он едва сдерживается.

– Она друг и сегодня спасла его от облавы. Для нее это немалый риск. Ей это дорого обошлось.

– Я уверена, что она получила компенсацию.

– Это все ваша стряпня! – взорвался Сэм. Он дернул вожжи и прищелкнул языком, подгоняя лошадей. – Дело не в женщине. Адриан относился к ней с повышенной любезностью, и только. Вы готовите по- английски, а у него французский вкус.

– Так он каждое утро удовлетворял свой французский вкус с этой женщиной…

– Мадам, – возмутился Сэм, – Адриан всего лишь не хотел без нужды ранить ваши чувства. Он…

– …лжец и актер. Он превратил притворство в настоящую науку. Как выдумаете, почему он действует так успешно? Потому что может притвориться кем нужно, как хамелеон. Сэм, как долго вы его знаете?

– Наверное, лет двадцать.

– Достаточный срок, чтобы узнать его слабые стороны.

– А как долго вы его знаете? – Это был не вопрос, а обвинение.

Тяжело вздохнув, Кристина положила руку на живот.

– Достаточно долго. Перемирие, Сэм, хорошо? Я знаю его иначе, чем вы.

– Но это не мешало вам иметь с ним дело.

Кристина собралась было защищаться, но повозка снова подпрыгнула, и она замолчала. После паузы она спросила:

– И где же сейчас его сиятельство? И куда он нас направил?

– Его сиятельство, – выразительно подчеркнул Сэм, – отправляет кучу народа домой, в Англию. Мы с вами едем в тайное убежище в Нормандии, которое он держит для таких целей. Он подготовил к отъезду тридцать пять человек, включая тринадцать «кабрелей». И чтобы ничто не помешало их побегу, он один петляет по оживленным улицам Парижа, отвлекая на себя гвардейцев, жандармов и наемных агентов.

– Он… что?

– Адриан один. Он умышленно подпустил преследователей достаточно близко, чтобы они предвкушали победу, но все-таки рассчитывает ускользнуть.

– Остальные в опасности? – спросила Кристина.

– У французов есть неполный список. Но пока никого не арестовали. Они преследовали нас все утро, надеясь, что мы приведем их к Адриану. Ясно, что он им нужен больше других. Вы или его дед нужны им только для того, чтобы выманить Адриана.

– Сэм, как это все началось? Вчера все предвещало тихий спокойный финал. Кто? Кто это сделал?

– Мы много об этом говорили. Но ничего точно сказать невозможно.

– А что думает Адриан?

– Он довольно давно подозревал, что есть какой-то шпион. В прошлом мае или июне появилась француженка, которая просила помочь спасти родственника. Она много выведала, прежде чем исчезнуть.

– Да, я живо это помню.

– Есть вероятность, что она снова начала действовать. Но это не объясняет, как они узнали о вас.

– А что вы думаете, Сэм?

Он замялся.

– Адриан немного сердится на меня за такое предположение. Но есть и такие, кто разделяет мое мнение.

– И каково оно?

– Томас Лиллингз.

Это был шок.

– Томас?! – рассмеялась Кристина. – Адриан прав, это нелепо. Вы знаете, как давно Томас и Адриан дружат? С детства…

– Да.

– Мы не видели Томаса с…

– Это вы его не видели. Адриан видится с ним регулярно. Он передает ему эмигрантов на границе и в море. Томас возглавляет операцию с той стороны. Адриан спасает несчастных здесь, Томас устраивает их в Англии. Но между ними есть разногласия.

– Сэм, это глупо…

– Но это правда. Адриан сказал, что Лиллингз не доведет их разногласия до такой степени, что подставит его под топор палача. И еще он сказал, что в любом случае Лиллингз не впутает в это дело вас. Лиллингз очень заботится о вас. Он спрашивает о вас при каждой встрече.

Возникла пауза, которую неубедительно заполнила Кристина:

– Мы с Томасом друзья.

– Возможно, большие, чем выдумаете.

– Не понимаю.

Снова Сэм замялся, но потом оставил сдержанность.

– Лиллингз выдал себя больше трех месяцев назад. Он случайно узнал, что вы беременны. Адриан ему этого не говорил. И понятно почему. Когда отец вашего ребенка поднялся на борт, Лиллингз ударил его в лицо. Без предупреждения, без объяснений. Адриан, думаю, до сих пор не примирился с этой атакой.

– Он никогда ничего не говорил…

– Но держу пари, что однажды пришел домой с разбитым ртом.

– Да, это было, – вздохнула Кристина. – Он сказал, что его ударило бревно.

– Действительно, бревно, – фыркнул Сэм. Тянулись секунды неловкого молчания, потом Сэм сказал: – Но, как я говорил, Адриан защищает честь друга.

– Не надо, Сэм.

– Но он не глуп. Он приказал Лиллингзу вернуться в Англию и сидеть там. К большому неудовольствию Лиллингза. – Сэм снова щелкнул языком, подгоняя лошадей. – Сзади есть одеяла, – сказал он. – Дорога дальняя. Почему бы вам не поспать? Там еще есть несколько яблок. Их прислала Колетта.

– Колетта?

– Хозяйка кафе.

– Гм… Очень мило с ее стороны.

Маленький по размеру коттедж нельзя было назвать логовом Безумца. Элегантный интерьер резко контрастировал с внешней простотой типичного нормандского дома, затерянного в глухой провинции. Кристина тут же безошибочно определила, что на всем лежит отпечаток вкуса английского графа.

Узкая передняя представляла собой длинный коридор с рядом латунных крючков на стене. Сейчас на первых двух висели плащ, шляпа и шарф Сэма, на третьем – тяжелая накидка и шаль Кристины. Дальше по одну сторону дома располагались спальни, по другую – большая гостиная и кухня. Гостиная была чудесная, с большим камином, рядом с которым стояла огромная плетеная корзина для дров, кованые старомодные каминные щипцы, мех и кочерга. Камин казался центром комнаты, все было обращено к нему. Рядом с ним стояли два чудесных кресла-качалки из резного красного дерева, сулившие покой.

Комната чрезвычайно понравилась Кристине. Перед камином лежал плотный темный коврик местного производства, защищая персидский ковер, покрывавший пол. Стоявшие в буфете тарелки и чашки были расписаны жанровыми сценками в красновато-коричневых тонах, которые предпочитали старые голландцы. По комнате расставлены маленькие столики. Можно было пить чай у окна, перед камином или в укромном уголке за проходом, ведущим в кухню. И все-таки комната казалась нежилой. В ней не хватало газет Адриана, листков бумаги с набросками французских стихов, книг и рукоделия Кристины. Хотя все остальное было. Комната была готова в любую минуту принять гостей. Ее размеры, обстановка, сами стены, казалось, создавали не только чувство комфорта, но и ощущение покоя – для глаза и души.

Во всяком случае, так ее восприняла Кристина. Ей нравился этот дом, так же как нравилось умение