только в отношении женщин после климакса, а мужчин при этом стерилизовали — значит, передачи бессмертия по наследству не происходило. То есть версия, которую они с Мэллорном в свое время приняли, оказалась неверной. Как же в действительности обстояли дела? Каким же образом и кто сумел надуть этого хитреца, вот что интересно.
Читая дальше неразборчивый быстрый почерк и понимая порой только отдельные слова в сплошных незнакомых терминах, дошел и до места обнаружения случаев проблем с деторождением среди населения. Что интересно, отмечались они редко, а после предложенных общеукрепляющих средств, как правило, все становилось на свои места. И опять ощущение недосказанности.
Тарк решил обсудить этот вопрос с Кирой. Они ведь родом из тех самых мест — из горной страны Матрохина. Все это, по крайней мере, последние годы, происходило на их глазах. Когда они росли, детишек в школах было полным-полно. И молодые мамочки с колясками встречались нередко. Почему же вдруг в одночасье вместе с гибелью доктора редуцировалась репродуктивная функция полумиллионного народа?
Если в записях Матрохина, в основном содержащих сведения о медицинских наблюдениях и изобилующих малопонятными специальными терминами, отыскивать интересные моменты было трудно, то в рабочих журналах Мэллорна все оказалось значительно хуже. Они были выполнены по-английски. Простая подстановка слов из словаря приводила к получению немыслимых фраз, постичь смысл которых не удавалось. Когда речь шла о технике, схемы и пояснительные записи на них иногда давали ключ к разгадке, но ради того, чтобы разобраться в смысле, приходилось перерывать учебники и справочники.
А ведь содержание взятых с собой библиотек было рассчитано на уровень настоящих ученых. Поэтому между сведениями из общедоступных школьных учебников и тем, что содержалось в серьезных трудах по теории поля, по разработкам и моделям видов взаимодействия, имелось белое пятно неизвестных размеров. То самое, которое заполняется при получении систематического образования и занятиях наукой. Тарку удалось выяснить только то, что речь шла о взаимодействии поля вероятности с электромагнитным полем, не столько сильным, сколько специально сформированным и сориентированным. А важнее всего была точность этой настройки, меняющаяся в зависимости от местных условий. И обеспечить ее без специально спрограммированного сложного устройства, именуемого процессором, было немыслимо.
То есть если датчики и излучатели, пусть и с великим трудом, повторить в принципе возможно, то для организации взаимодействия необходимо решать задачи, требующие сотен вычислений в секунду. Из полутора десятков оставшихся после хозяина устройств, непонятно почему названных активаторами, только в пяти после включения эти процессоры проходили стартовую проверку. Сэр Артур говорил, что удивлен, почему они все еще работают — физическое старение, просто в связи с процессами, подверженными воздействию неумолимого времени, должны были привести к отказам.
А вот о том, как происходит переход, ничего разобрать не удалось. Пожалуй, установить удалось только тот факт, что время на Земле и в Мэлтере идет с одной скоростью, и перемешаться получается в тот же день и час, что и в точке отправления. Зато в разные места, туда, где конфигурация поля вероятности приобретает определенные очертания. Но это было известно и раньше, ученый им с Кирой это специально втолковывал. Наверное, поэтому и прочитать удалось.
Тарк и Кира уже немолоды. Они знают, что дарованная им жизнь не вечна. Уходят из жизни те, кто появился в этом мире вскоре после появления здесь людей. И только сейчас становится понятно, отчего так беспокоился Артур Мэллорн. Людей на планете становится все меньше и меньше. Питомник людов, если бы размножение его питомцев шло, как и положено, в геометрической прогрессии, за прошедшее тысячелетие должен был бы обеспечить детьми многие тысячи супружеских пар. А вот не выходит.
У людов случаются выкидыши, мертворожденные, и даже роженицы умирают. В удачные годы удавалось обеспечить Мэлтеру пять новых жизней, в неудачные — одну. И ситуация с годами становится все хуже и хуже.
Квалификация медиков не возрастает, потому что реальной работы у них нет. Долгоживущие, которых первые хозяева за острые уши называли эльфами, не болеют. А при травмах, если не погибли сразу, восстанавливаются при минимальной помощи — кровь остановить, правильно сложить перелом или вправить вывих, и вскоре повреждения заживают. Несколько врачей, конечно, имеют постоянную практику в питомнике, но, кажется, законы больших чисел работают. Нет конкуренции — прогресс не движется.
Тарк за эти годы успел значительно меньше, чем, наверное, смог бы в других условиях — в мире, где люди соревнуются за успех, стараясь затмить друг друга своими достижениями. Тем не менее, именно тут, где сконцентрировались желающие обзавестись потомством, кое-что сделать все-таки удалось.
Почти два десятка вылазок на старую Землю, проведенных без потерь, поскольку опыт Тарка и Киры позволил учесть возможные риски, принесли удачу трижды. Семеро людов репродуктивного возраста удалось добыть упорным охотникам. Конечно, члены экспедиций были вознаграждены — стали родителями. Но факт вымирания вида Хомо сомнений не оставлял.
Кроме того, старела аппаратура. К последней вылазке оставался работоспособным только один активатор из числа привезенных из глубокого прошлого. Естественно, его попытались скопировать. На электронных лампах. И с вакуумным кинескопом вместо плоского экрана.
Эта эпопея потребовала огромного напряжения мысли. Пришлось создать полтора десятка приборов, в числе которых осциллограф был первым шагом. Частотомеры, измерители амплитудно-частотных характеристик, электростатические вольтметры и чувствительные микроамперметры — работа над некоторыми отняла годы. Годы проб и ошибок, надежд и разочарований.
К счастью, дети, и не только свои, подготовленные в прекрасной школе поместья, во многом помогли. Некоторые увлеклись и остались в усадьбе, ставшей подобием университета, где учеба, научная работа и техническое творчество объединили группу единомышленников.
Крошечный островок передовой мысли на бескрайних просторах огромной роскошной планеты, заселенной людьми настолько редко, что, если бы не радиосвязь, они могли забыть о существовании друг друга. Если по первоначальному плану основная масса поселенцев сконцентрировалась на Кавказе и в его предгорьях, и только на Урале разместились поместья металлургической ориентации, да по притокам Дона поселилась пара групп, первоначально ориентированных на добычу угля и углехимию, то постепенно картина расплылась. Огромная масса населения горной страны Матрохина постепенно сориентировалась на отгонное животноводство в поясе обильных травой лесостепях, протянувшихся от Северного Причерноморья через бывшие Казахстан и Южную Сибирь до бывшей Монголии, нынче обильной тучными пастбищами.
Вдоль течения Тигра и Евфрата, по Берегам Черного, Каспийского и Красного морей разошлись на моторных лодках отдельные семьи, поселяясь в прелестных уголках, уютных долинах, на склонах живописных гор или на равнинах, где обильна охота, а растительную пищу поставляли заросли посаженных поселенцами плодовых деревьев. Маслины и орехи, манго, папайя, финики, саго, хлебное дерево, бананы — землепашество практиковалось в самых скромных объемах. И никто, кроме хищников, не представлял для людей никакой опасности. А уж справиться с ними при наличии огнестрельного оружия не так-то сложно.
В результате горные долины потеряли три четверти населения. Там остались те, кому больше нравилось житье в условиях благоустроенных городков и труд под крышей производственных зданий. Заводы работали. Средства связи, оружие и боеприпасы производились наряду с двигателями, генераторами и инструментами. Основным вариантом общественно-экономической формации стала анархия. Всяк сам по себе. Всего вдоволь и бороться не за что. Редкие случаи рождения детей, происходившие вдали от старых поселений, чаще всего приводили к тому, что новые люди образования не получали и росли, общаясь с родителями и немногочисленными соседями. Не все даже выучивались читать.
И только тут, в Мэллорновке, теплилось слабое подобие общества, связанного общей задачей — продолжить род. Поэтому и работали лучшие умы над репликацией активатора, что никакого иного способа обеспечить прирост населения без поступления в питомник людов представить себе никто не мог.
Если создание исполнительной, физической, части активатора было сложным, то управляющий узел — процессор с «зашитой» в него программой, долго оставался серьезнейшей проблемой. Записи и
