— Это значит: пошел на…
— Хм. А если еще и мелкого подарю?
— Мелкого? — осторожно садясь обратно и доставая сигареты.
— По-вашему — эльфа. Маленького, с крылышками и советами. Будет всегда с тобой рядом и избавит от одиночества, которое ты так ненавидишь.
— А чего это он будет рядом?
— А ты не знаешь, что эльфы питаются кровью хозяев?
— Хозяев? Эльфы — кровью? А как же фрукты, овощи? Они вроде вегетарианцы?
— Так… Ты хоть какое-то образование получила? Тоже мне ведьма. Ни черта не знаешь. — Крыса сплюнула на пол, поразив меня до глубины души. — Дай прикурить.
Молча протягиваю сигарету, стараясь забить внутрь голос разума. Затянувшись, грызун успокоился и более-менее вменяемо объяснил:
— Кровные эльфы создаются из крови ведьм. Потом ею же и питаются, плюс творят мелкое волшебство. Если должным образом воспитать — могут стать неплохими шпионами. Ты меня слушаешь?
— Да, — отвлекаясь от хвоста, который просто гипнотически подергивался.
— Так. Еще раз. Хочешь изменить свою жизнь?
— Да.
— А друга?
— Да.
— Любовь до гроба?
— Да. — Все увереннее и увереннее. На крысу я уже смотрела с надеждой, близкой к отчаянию.
— Отлично. Значит, тебе со мной. Пошли.
И крыс, затянувшись в последний раз, щелчком отбросил окурок в сторону и, развернувшись, побрел вниз по туннелю, не дожидаясь меня.
Смотрю наверх. Свет погас, сменившись ночью. Высоко-высоко мерцают редкие звезды, и тихо шуршат шины проезжающих мимо машин. Медленно встаю, морщусь от боли и покалывания в ногах и, упираясь рукой в склизкую стену, иду по туннелю вслед за крысой. И вы можете хоть сотню раз назвать меня дурой. Мне все равно. Сейчас, наверное, я поверю даже в Санта-Клауса.
Вы когда-нибудь мечтали, сидя ночью на подоконнике, потягивая горячий чай и задумчиво щурясь на свет фонаря? Ветви деревьев царапают окно, черный кот задумчиво проходит мимо по улице. А на душе спокойно, тихо… И мечты, оживающие перед глазами. Мечты о принцах, драконах, славных подвигах и любви до гроба… хрустального. Мечты о воздушных замках и великом богатстве. Мечты о том самом мужчине, женщине или, на худой конец, собаке. Мечтали ведь, не спорьте. По крайней мере, у меня в последнее время это стало почти ритуалом. Когда серые противные будни заканчиваются. Когда нервы хоть немного приходят в порядок, а в письменном столе спрятана небольшая шоколадка, садишься, прижимаясь виском к холодному стеклу, и мечтаешь, стараясь не плакать и улыбаясь уходящему дню.
К чему все это? Да, блин, мечты сбываются! И если бы меня заранее предупредили — как, я бы снесла подоконник, перешла на кофе и вкалывала по-черному. А то принцы, драконы и прочие сказочные чудики только на страницах книг такие милые и славные. В жизни это жуть кромешная, а главная героиня постоянно рискует свернуть шею, нарваться на ор любимого или быть сожженной заживо рептилией. Вам весело? Отлично! Айда за мной!
Я вот уже часа три как бреду по колено в нечистотах, зажимая грязной рукой нос и матерясь сквозь зубы. Что-то бегает по стенам, крыс плывет впереди, стараясь не зачерпнуть «это» ртом. Да еще и капает, а впереди шумит сток. Это ска-а-зочно «приятно». Это просто сказочно! Не знаю, когда там начнутся чудеса и приключения, но я теперь точно знаю, чего хочу. Домой. Крысу я это уже сообщила раз сто, не меньше, в разных формах и звуковой тональности. Тот молчит, чтобы не нахлебаться.
Я навернулась. — Без комментариев!
Ненавижу сказки.
— Кры-ыс… кры-ы-ы-ыс!!!
— Чего? — вылезая на каменный бордюр и поворачиваясь ко мне. Вид у него был тот еще.
— …Я домой, — сквозь слезы и сопли. — Можно?
— Можно. Выход там.
Мне ткнули лапкой куда-то за спину.
— Там — это где? — Вся в страшных предчувствиях.
— Где спустилась, там и выйдешь. Хочешь — возвращайся. Ты меня уже достала, если честно. Все. Пока.
Холод скользнул по ногам и взобрался на макушку. Оборачиваюсь, глядя вслед убегающему проводнику.
— Я передумала! — рванув к бордюру и оскальзываясь на склизком дне.
Крыс, зараза, побежал дальше.
Я вот что думаю… Не так уж и плохо было наверху. А что? Квартира есть, работа какая-никакая есть, на жизнь хватало. На одежду — не очень, но это явно был не повод, чтобы так глубоко уходить в депресняк.
Зато сейчас я без дома, без работы и сижу в канализации — мокрая, грязная, вонючая, замерзшая и страшно одинокая. И ведь ныла… страдала… дура!
А знаете, если я когда-нибудь отсюда выберусь, вот клянусь, что никогда в жизни больше не буду ныть! Не буду бояться, буду улыбаться, чего бы мне это ни стоило, и идти напролом. Я… я домой хочу. Очень. В душ. Горячий. И булочку, и кровать с пледом, и родной подоконник. Э-эх!
Домой бы… Мама.
— Спишь?
Сонно смотрю на что-то шевелящееся прямо перед носом. Крыса. Взвизгнув, вскочила, стряхнув это что-то в воду. Булькнув, существо скрылось под водой.
Он утоп. Крыс утоп! Мама, мамочка. Мне что, лезть за ним?!
Да что ж такое!
Я его нашла!
Вытащила… Не дышит. Это чего… искусственное дыхание делать? Гадость какая! Так. Без паники. В сумке был шарик! Точно. Вот он. В пакете был, не намок. Отлично.
Надув шарик, вставила конец в пасть крысу, сжала мокрые челюсти и отпустила зажим. Шарик сдулся — крыс надулся, причем резко так. Пузико стало круглым, а глаза выпучились. Это значит, что он пришел в себя?
