директор.
Стою под дверью, подслушивая и подглядывая в щелочку и стараясь не обращать на себя внимания, а то мало ли какие они секреты сейчас обсуждать будут, увидят меня, и в доме на один горшок больше будет.
— Давай рассказывай. Как? Чего? Какими судьбами воскрес?
Маг, уже одетый в белую рубаху и темно-синие штаны, задумчиво смотрел на друга.
— А ты что же, в меня не верил?
— Отчего ж, верил.
— Давайте зайдем, — тихонько проныл горшок, пытаясь разглядеть, что происходит в комнате.
— Девку-то свою впустишь али так и будет у дверей мяться?
— Я надеялся, что она сама зайдет.
— Ну-ну, — снова засмеялся маг, сидя на продавленном кресле.
Открываю дверь, вхожу, закрываю дверь. Всем… здрасте.
Меня берут в школу магии! Круто, да? Лаборанткой! За-ши-бись! Мои вежливые извинения и предположения о том, что такая честь не для меня, — никто всерьез так и не воспринял.
Рикас расщедрился и сделал меня вообще единственной лаборанткой всей школы. Раньше студенты сами за собой убирали.
— Зарплату тебе дам… ммм… Серебряная монета в месяц!
От такой неслыханной щедрости едва сдерживаюсь, стараясь подавить возгласы «счастья».
— А не маловато? — нахмурился маг. — Что делать-то будет?
— Ну как… мыть посуду после опытов, ухаживать за подопытными образцами, мыть полы, окна и стены, доску опять же… приносить мел…
Директор явно входил во вкус. Смотрю на него крайне мрачно. Очень хочется отказаться.
— То есть ты решил за медяшки нанять штат уборщиц в одном ее лице?
— Ты ничего не понимаешь! Это стимул изучать магию! Освоит магию уборки, щелкнет пальцами и…
— И полшколы нет. Я ж тебе говорил, какой именно у нее дар.
— Да ты не переживай. Если она мне полшколы снесет, я-то ее отстрою, но вот какой потом у меня будет рейтинг… Никчемная лаборантка и та щелчком пальцев сносит стены и перекрытия. Народ валом повалит. А уж сколько она отрабатывать будет…
— Ну да, ну да. Так, значит…
— Я не пойду! Это каторга…
Так. А где мой голос? Почему я не могу говорить? Зло смотрю на мага, тот полностью игнорирует меня, только вот его лицо… Сыпь у него, что ли? Весь в прыщиках, причем так быстро появляются. Интересно, это не заразно?
— Это… чего это у тебя с лицом-то? — тоже заинтересовался директор.
Маг ощупал себя, глаза широко открылись, смотрит почему-то на эльфа.
— Я предупреждал, — пискнул тот. — Побочное действие от «заклинания изменения внешности» в лучшую сторону.
— Через неделю?! — прошипел некромант.
Кноп полез ко мне в капюшон.
— Я предупреждал! Вы согласились…
Осторожно трогаю свое лицо. Мама дорогая. Я… я не хочу вот так.
Директор попытался свести эту красоту, но сделал только хуже. Маг теперь еще и чешется, причем сильно так чешется. Я, к счастью, магического лечения избежала.
— Ладно! Беру ее лаборанткой, а чтобы она не возражала, позволю ей, — в меня ткнули пальцем, — пользоваться школьной библиотекой по ночам.
Класс! Ночью я вообще-то сплю.
— Ты даже меня туда не пускал, когда я там учился.
— Только тебя что-то это не сильно останавливало. Тебя там сколько раз ловили? Причем в самом запретном отделе! Восемь? Или восемнадцать раз?
— Двадцать два, — вздохнув и расчесывая ухо.
— А ее даже наказывать не стану! Так что пусть учится, готовится к экзаменам и если через два месяца мне его сдаст… возьму в ученицы, и даже ученические буду выплачивать.
Маг фыркнул и прикрыл глаза.
— Она и за тысячу лет ничему сама не научится. Ее учить надо, причем с ножом у горла. Для мотивации.
— Не сдаст — еще полгода лаборанткой будет, чем тебе не мотивация.
А я, как назло, не могу высказаться! Ну я тебе устрою! Погоди у меня.
— Хм. И когда она спать будет? Если днем работать, а по ночам учиться?
— Зачем ей много спать? — удивленно.
На меня посмотрели. Крайне злобно смотрю в ответ.
— Вон какая крепенькая, молодая, шустрая. Пары часиков хватит, зато времени на дурь не будет оставаться.
Красота-а.
Ланселот фыркнул и щелкнул пальцами. У моих ног тут же образовался небольшой смерч и появился Нафаня.
— Три чашки горячего чая, булки, можно с вареньем, — велел маг.
Нафаня поклонился и исчез, а между креслами возник небольшой столик с тремя чашками на нем. Пока пустыми.
Завистливо вздыхаю. Мне бы так. Меня он не слушает. Быстро сообразил, что хозяин тут маг… н-да. Ну хоть кормит, когда забегаю на кухню.
— Кх-кх. Извините!
Полы моей накидки зашевелились. Разговорившиеся маги удивленно обернулись, обрывая диалог. Поднимаю полу и хмуро смотрю на погнутый несчастный горшок, робко выглядывающий из-за ноги.
— Извините! Здравствуйте! А вы… вы меня не помните?
Директор склонил голову набок, поднял горшок, показавшийся хрупким стаканом в его ручище, и внимательно осмотрел со всех сторон.
— Ксериус. Ты, что ли?
— Я! — так радостно, что у меня в правом ухе зазвенело.
— Лэрд Рикас, расколдуйте меня, пожа-алуйста-а-а… — Горшок заревел навзрыд, не уронив при этом ни одной слезинки.
— Да чего там. Да тихо ты. Погоди. Хм. Хитра на тебе вязь, хитра.
Сёму завертели, внимательно разглядывая. Тот перестал всхлипывать и старался не мешать. На столе появилась целая гора булочек, а чашки медленно наполнились ароматным чаем.
— Н-да. Нет, не могу. Тебя расколдует только тот, кто наложил чары, или его ученик.
Некромант задумчиво посмотрел на меня. Горшок скулил в голос, уговаривая директора передумать. Мне же стало как-то страшно и пусто внутри. Такая ответственность. Маг ведь и впрямь его сам не расколдует и мне не позволит. Так это что… он теперь с меня живой не слезет? Ничего себе стимуляция на будущее — выучить магию, чтобы расколдовать ночной горшок, дабы он от меня отвязался. Н-да.
— Не ори!
Сёма тут же заткнулся, а директор вернул его мне, поставив на колени, задумчиво смотря на меня.
— И чем она только тебе приглянулась? Не красавица, и я не чувствую в ней магического дара. Это, конечно, еще надо на артефакте Лямуса проверять, но все же? Чем?
