— Кто ты такой, чтобы учить меня. — Голос был слышен так отчетливо, словно на мир рухнула абсолютная тишина. Магия? Наверное, магия.

— Тебе напомнить? — Маг с алой аурой был на голову ниже Ланселота и раза в два шире. А то и в три. — Я Амодеус! Придворный маг императора. — Шутливый поклон, на который некромант не повел и бровью.

Амодеус поджал губы и выпрямился, мрачнея на глазах.

— А твои манеры, как я погляжу, совсем не изменились. Все такой же надменный и дикий.

Некромант молчал.

— Ну хорошо, — отступая на шаг и мягко улыбаясь. — Сегодня праздник. Сбор всех магов. И ты… ты ведь не был приглашен, не так ли?

Молчание.

— А наши правила ты знаешь. Тот, кто не приглашен, — не должен находиться в священном зале.

Как-то похолодало вокруг. Ежусь, упираясь спиной в стекло окна и обняв руками колени.

— Он его специально доводит! — с восхищением комментировал эльф, сидящий как раз на левой коленке. — Сейчас он разозлится, и — бац, всем сразу станет «весело».

Сумрачно смотрю на счастливого эльфа, явно вспомнившего все те боевики, что я когда-то смотрела. Там сюжет всегда один и тот же: один очень мрачный и битый жизнью герой восстает против зла, убивает тьму народа, взрывает на нервах полгорода и долго и вдохновенно дубасит главного обидчика всеми попадающимися под руку предметами. Для пущего эффекта даже дает пару раз себе врезать и прибить доковылявшую до финала главную героиню, которая уже и сама не вполне понимает, чего так вцепилась в этого героя.

— Итак… — Злобные взгляды кучи самых сильнейших магов и звенящий голос Амодеуса в центре событий. — Ты сам покинешь этот зал или… тебе помочь?

Смотрю на Ланса. Ну и… он так радовался, столько переживал, так стремился сюда попасть. Неужели уйдет? Или начнет бойню? Вряд ли справится со всеми магами, раз уж тут действительно собрались сильнейшие. Но в гневе он и впрямь страшен. Ему как-то домовой приготовил курицу вместо омлета, так он ее оживил и заставил три часа (!) бегать за домовым, чтобы тот сам ее съел. Домовой смылся. Не сразу, но смылся. Курица еще долго носилась по замку, пугая обитателей. Ее, кажется, потом какой-то гном поймал и съел… полуживую, еще дергающуюся, но с хрустящей корочкой и чесноком в брюхе. Жуть!

— У меня есть приглашение.

Фраза века. Дружный вздох, прошедший по залу, едва меня не сдул.

— И… где оно? — слегка растерянно.

Маг медленно и спокойно, как за гранатой, полез в карман. Все напряглись. Эльф привстал, пытаясь все разглядеть. Подлетать ближе он не рисковал. Тут столько магов… крылья не соберешь.

Маг достал что-то мелкое и скомканное, медленно развернул и показал Амодеусу. Тот изо всех сил вглядывался, не рискуя брать лист в руки.

— Это что? — брезгливо.

— Приглашение, — холодно.

— Не может быть. Я лично подписывал все приглашения. Что ж, если на этом есть моя подпись и оно действует, то при соприкосновении с моим кольцом оно должно… развеяться в прах.

Приглашение взяли. Поднесли к кольцу и скептически в него ткнули. Вспышка света, жар огня и… пепел, осыпающийся с почерневших пальцев.

— Круто! — впечатлился Кноп. — Я тоже так хочу.

— А мне не видно, — прогудели откуда-то из-под плаща.

О… горшок. Пришлось вытащить его и — за неимением лучшего — надеть на голову. Горшок поблагодарил и с интересом завертел ручкой по сторонам. Ближайшие маги с ужасом меня разглядывали, отодвигаясь. Я услышала слово: «Ненормальная». Кто бы говорил. Как хочу, так и сижу. Сами идиоты.

— Так. Приглашение… действительное. Но… я не понимаю. Я ведь подписывал каждое лично.

— Позвольте, я объясню. — Вперед вышел худой старичок с длинной, завитой кольцами бородой и в обвислой шляпе. Плащ, куртку, штаны и прочее описывать не буду. Хотя звездочка на спине мне понравилась — корявая, зато яркая. Явно сам вышивал.

— Что ж, маг Люциус. Прошу вас.

— Этому приглашению уже… лет сорок. Почитай как. Н-да?

Некромант не ответил. Он стоял, как скала посреди моря. И смотрел так, что хотелось отвернуться или улыбнуться, изображая дружелюбие.

— Сорок лет?! Но… Да, последнее собрание было именно сорок лет назад. Но как?!

— Видимо, приглашение было выслано его отцу, но перешло по наследству к сыну. Потому и действовало до этих пор.

Амодеус поджал губы и смерил некроманта еще более презрительным взглядом.

— По наследству. Н-да. Ну и наследство… н-да.

— Знаешь, а ведь он сильно рискует, — прошептал Кноп, сощурившись.

— Чем это?

— Аура некроманта… она только что увеличилась втрое, и в ней появились разрезы… как глаза. Белые такие, с вертикальными зрачками, и все смотрят на Амодеуса. Не хотел бы я, чтобы «это» смотрело на меня.

Щурюсь, пытаясь разглядеть хоть что-то, на миг… я вроде бы действительно увидела что-то черное, большое и полупрозрачное, колеблющееся вокруг мага. Но оно тут же пропало, так что не знаю, может, и показалось.

— Уменьшается. Они спорят, а оно уменьшается. И глаза закрываются. Надо же… я тоже так хочу.

— Обойдешься.

— А мне не видно, — пробурчал горшок.

— Мне тоже. Успокойся.

— А когда можно будет попросить о снятии чар? Сиг, я ж не просто так здесь. Ну помоги, а?

На голове занервничали, ерзая и едва не свалившись вниз. Снимаю горшок и вздыхаю.

— Подожди, ладно? Не сейчас, они все нервные, только-только начали приходить в себя, а тут я с ночным горшком. Психанут еще. Пусть успокоятся.

— Тебе легко говорить. А я уже знаешь сколько так ползаю? Мрак!

— Вот и поползаешь еще пару часиков — не развалишься.

Горшок что-то пробурчал, но я не расслышала, так как в этот момент к нам подошел некромант и встал рядом, повернувшись ко мне спиной. Выглядываю из-за нее, переползая на другой край подоконника.

— Привет.

Ноль внимания, фунт презрения.