лингвистики
Пожалуй, ничто так ярко не свидетельствует о сексуальной культуре того или иного народа, как та лексика, которая используется им для описания интимных отношений между мужчиной и женщиной. В этой лексике и в том, насколько она признается нормативной в обществе, отражаются и особенности национального характера, и принятые у данного народа взгляды на отношения между полами, и на саму природу секса и т. д.
Разумеется, евреи в этом смысле не являются исключением – познакомившись с лексическим пластом древнего и современного иврита, можно многое понять о сексе «по-еврейски».
Стоит отметить, что у евреев нет как таковой сексуальной ненормативной лексики, которую считалось бы постыдным использовать в приличном обществе.
Или скажем точнее: аналог русского мата, вульгарность которого очевидна для обоих собеседников, в современном иврите существует: речь идет о словах, заимствованных из арабского языка. Тот, кто их произносит, отлично сознает, что отнюдь не использует ивритские слова и выражения. Да и звучат эти «арабские заимствования» не в прямом, а в переносном значении (хотя и с сексуальным подтекстом).
Когда же разговор заходит именно о сексе, независимо от того, идет ли речь о сугубо мужской или женской компании, или о разговоре между мужчиной и женщиной, евреям незачем прибегать к заимствованиям или иносказаниям. Все дело в том, что иврит вполне позволяет называть вещи своими именами, не заливаясь при этом краской стыда или чувствуя себя неловко.
Начнем с названий мужских и женских половых органов – произнесение этих слов во многих языках мира носит весьма щепетильный характер. Недаром поэты и писатели во все времена придумывали для обозначения гениталий невероятно различные эвфемизмы. Да такие, что человеку никогда бы не пришло в голову использовать их в обыденной речи.
Кстати, о подобных вывертах русского языка говорится в прекрасном стихотворении Тимура Кибирова:
Может и есть в этих поэтических экзерсисах некая ирония; но есть и горькая правда – как же
У Кибирова нет ответа на этот вопрос.
Зато известный израильский журналист, переводчик, критик Исраэль Шамир, опираясь на еврейскую традицию, видит все в ином свете:
Итак, медицинский и литературный иврит использует для обозначения мужского полового члена слово «пин». А вот в разговоре, как уже говорил Шамир, евреи используют слово «зайн», обозначающее одновременно и «оружие», и «меч», и «фаллос». Также (словом «зайн») обозначается седьмая буква ивритского алфавита, похожая одновременно и на то, и на другое, и на третье.
Любопытно, что несколько скабрезный характер имеет в иврите другое слово, обозначающее фаллос – «бульбуль».
«Бульбуль» в его прямом смысле никто иной, как «соловей», и, казалось, эта ассоциация должна стать предметом поэзии. Но порой причуды народного языкового мышления необъяснимы: слово «бульбуль» звучит для еврейского уха приблизительно так же, как для русского слово «пиписька». То есть не то чтобы слишком грубо, но как-то уничижительно. Так, про онаниста можно сказать, что он «играет на своем „бульбуле...“ или „сам заставляет петь свой «бульбуль...“.
Как уже пояснил Шамир, самым распространенным обозначением женских половых органов является слово «нартик», одновременно означающее и «ножны». Видимо, именно отсюда и берет свое начало такая известная и привившаяся почти во всех языках мира метафора, как «любовный поединок». Тем более, что само понятие «интимная близость» на иврите звучит как «кирва», образуясь от слова «каров» («близко»), и родственное словам «курбан» («жертвоприношение») и «крав» («битва», «поединок»).
Еще одно, менее распространенное, но тоже довольно употребительное название женского влагалища – «эдна» («влага»). Но от этого же корня берет свое название и Ган-Эден – «рай», «райский сад», известный в русском языке, как «Эдемский сад», и слово «адинут» – «нежность». И близость этих понятий вновь не случайна, за ней стоит глубокая, проявляющаяся через язык внутренняя убежденность существующей между ними связи.
В то же время многие исследователи обращали внимание на близость звучания ивритского слова «эрут» («нагота») с именем бога любви у древних греков Эротом. И иные из них спешили сделать вывод, что когда- то поклонение этому языческому божеству было принято и у евреев. Однако у этой версии нет абсолютно никаких доказательств. Скорее всего, речь идет о чисто случайном созвучии, которое нередко встречается в языках – на самом деле «эрут» представляет собой одну из вариаций встречающегося в Торе слова «ирум» – «нагой, обнаженный».
«Ирум» – еще одна отнюдь не случайная языковая ассоциация! – созвучно слову «возвышенный». Самой этой ассоциацией иврит как бы подчеркивает, что в наготе нет ничего постыдного – напротив, она может стать инструментом духовного возвышения. При условии, если обнаженными на одном ложе оказываются подлинно любящие друг друга мужчина и женщина.
Саму близость, как уже было сказано, евреи и в прошлом, и сегодня, называют «кирва», или «йехида» (единение, совокупление).
Иногда половой акт обозначается и словом «зивуг», означающим в буквальном переводе «спаривание». Слово это происходит от слова «зуг» – «пара», и обозначает не только интимную близость, но и одновременно «истинную пару» в высоком каббалистическом значении этого понятия. Иначе говоря, те самые две половинки души, о которых мы говорили в начале этой книги. И благословляя молодого человека во время его приглашения к чтению Торы, ему громогласно желают поскорее найти «зивуг тов», то есть свою истинную пару.
От уже упоминавшегося выше обладающего двойным значением слова «зайн» берут свое начало также широко употребляющиеся в обычной речи существительное «зийун» в значении «интимная близость» и глагол «леhиздайен», означающий одновременно и «вооружаться», и «заниматься любовью». Порой это
