– Потому что вы мне никогда не станете доверять, пока не увидите документы собственными глазами.
Эмити взглянула на папку. Филипп еще раз отдает ей в руки то, что она собиралась узнать окольными путями. Есть от чего смутиться…
– В чем дело, Эмити? Вы не хотите его читать?
– Наверно, так.
– Но вы в этом не уверены?
– Не знаю.
Филипп взял ее за руку.
– Вы мне очень симпатичны, – произнес он, поглаживая длинные тонкие пальцы Эмити. – И меня тянет к вам. Мне кажется, что вас тоже тянет ко мне, но что-то останавливает.
Эмити разволновалась, снова нахлынуло чувство вины. Если бы только Филипп знал о ее коварном плане!
– Вы случайно не замужем, или, может быть, тайно помолвлены, или, в конце концов, влюблены в кого-нибудь?
– Нет.
– Ведь я же вам нравлюсь, правда?
Эмити, опустив глаза, утвердительно кивнула.
– Тогда между нами стоит только это дело. Вот почему вам следует его прочитать.
Она медленно открыла папку и начала читать, уже догадываясь, что там найдет. Суть состояла в том, что именно Пенелопе Херлинг пыталась обольстить Филиппа и делала это довольно грубо. Полин Матчетт написала докладную после того, как предупредила Пенелопе, чтобы та держалась подальше от Филиппа. Иначе может потерять работу. Кроме того, там же была приложена докладная самого Филиппа, где он описывал, как Пенелопе приехала к нему домой как-то вечером, вела себя вызывающе и, несмотря на его увещевания, стала раздеваться. Ему пришлось выставить ее за дверь.
Когда Полин вызвала Пенелопе к себе в кабинет, чтобы отчитать за недостойное поведение, Пенелопе перешла в наступление, сказала, что Филипп приставал к ней с непристойными предложениями. Она продолжала настаивать, что ее уволили из-за того, что она ответила отказом на его домогательства, и угрожала, что разоблачит его и пожалуется в суд на незаконное увольнение.
Закончив читать, Эмити закрыла папку и посмотрела на Филиппа.
– Пенелопе – очень привлекательная женщина, – спокойно сказал Филипп. – Я совершил ошибку, когда на одном из совещаний начал с ней заигрывать. Вскоре после этого она под надуманным предлогом явилась в мой кабинет и начала буквально навязывать мне себя. Но, к счастью, я все понял до того, как заглотал наживку. Она набросилась с поцелуями. Ясно: начнись такая связь – неприятностей не избежать. Я ей объяснил, что между нами никогда ничего не будет. Я не занимаюсь флиртом на работе. А что случилось после этого, вы уже знаете.
Вполне возможно, что и сейчас ей предлагают не правду или не полную правду, что сфабрикованы антидоказательства. Но Эмити чувствовала, что это правда. А она именно ее и жаждала – пусть Филипп невиновен. Кстати, сами документы выглядели абсолютно убедительными. И ведь с тех пор, как она пришла в «ФМ инкорпорейтед», ничто не подтвердило историю, рассказанную ей Джерри.
Эмити опустила голову. Дура! Какая же она дура! Ею преданный Филипп ничего не знал… о ее роли, о заговоре против него.
– Я должна перед вами извиниться, – тихо сказала она.
– Нет-нет. Если вы слышали эту историю в изложении Пенелопе, вы могли ей поверить и ваши подозрения имели под собой почву. Мне просто хотелось удостовериться в ваших чувствах ко мне до того, как я отдал вам папку.
И все равно невозможно взглянуть ему в глаза. Филипп ожидал, что едва она узнает правду, то станет относиться к нему так, как подсказывают ей чувства. Но он же не знал об ужасном заговоре, в котором она играла не самую последнюю роль. Судьба мстит ей, а не коварному соблазнителю!
Лгать с самого начала и на что-то надеяться? Невозможно признаться, что она тайком вела расследование, что заранее планировала разгромную статью о нем. И все, чтобы помочь Джерри…
Господи! Вернись то время, ни за что бы она не пошла на сговор с братом! При взгляде на красавца с голубыми глазами и золотыми волосами перехватывало дыхание. Такого мужчины еще не было в ее жизни. И она ему небезразлична, о чем свидетельствует бутылка шампанского, стоящая в серебряном ведерке со льдом.
И все-таки ей предстоит решить – что же делать дальше?
12
Филипп достал бутылку из ведерка и начал ее открывать. Эмити следила за его движениями, зная, что больше не сможет обманывать его. Признаться?..
Филипп хотел разлить шампанское по бокалам, но Эмити его остановила.
– Верю, что вы ни в чем не виноваты перед Пенелопе Херлинг, но это совсем не означает, что я забудусь, выпив бокал вина и позволю вам… позволю вам…
Филипп все же наполнил бокалы и один протянул ей.
– Эмити, я этого и не хочу. Мне показалось важным отметить, что между нами рухнула стена непонимания. Чем не повод?
– Может, вы и правы, но я вообще почти не пью.
Филипп пожал плечами.
– Хотя бы глоток. Все разъяснилось, и это прекрасно. – Он чокнулся с Эмити. – За правду и честность!
Впору застонать! Если бы он только знал о ее роли…
Она пригубила шампанское. Ее вина – ее вина, но хорошо, что все выяснилось. Филипп Монтагью оказался не таким, каким представлялся раньше. Однако собственный обман висел на шее тяжелым камнем.
Филипп весело говорил о чем-то, положив руку на спинку дивана. Эмити слушала его, любуясь красивым лицом и ненавидя себя за свою ложь. Что будет, если она расскажет ему правду?
– Такое с вами уже случалось? – спросила Эмити. – Я имею в виду подобную ситуацию, какая создалась с Пенелопе?
– Чтобы так серьезно? Нет, никогда.
– Ясно, что при вашей-то внешности женщины сами готовы прыгнуть в вашу постель.
– Преувеличиваете…
Эмити слабо улыбнулась.
– Разве? И у вас никогда не возникало соблазна воспользоваться своим положением, тем более если женщины сами провоцируют вас?
Он рассеянно перебирал в пальцах прядь ее золотистых волос.
– Бывает трудно, но я уверен, что нельзя, если серьезно занимаешься бизнесом, привносить в него интимные удовольствия. Я запретил себе заводить служебные романы. Но бывают исключения, и тогда ох как нелегко отказаться от…
Эмити повернулась и посмотрела ему в глаза.
– Вы имеете в виду вашу связь с Полин?
– Эмити, это дело давнее. И потом, все было совершенно не так, как мне хотелось бы. Я думаю о вас.
– Обо мне? – Эмити сделала глоток шампанского.
Филипп нежно коснулся рукой ее щеки.
