Ее влечет к нему, отрицать это бесполезно. Несколько минут назад она жаждала его так же, как он ее. Каким-то образом ему удалось пробить броню ее благоразумия. Он сделал это намеренно, и она поддалась, не сопротивляясь. Выход один — держаться от него подальше. Но возможно ли это? Он открыто заявил о своих намерениях. А кроме того, он ее шеф, он собирается руководить ее работой, а значит, они постоянно будут в контакте.

Внезапно ей пришло в голову еще кое-что. Он уверяет, что принял ее на работу только за профессиональные качества. Но может быть, все обстоит совсем не так? Может быть, дело в том, что его влечет к ней? Эта мысль вызвала в ней негодование, и по мере того, как оно росло, Николь припомнила все случаи, когда он ее унижал, все его трюки, все ловушки, которые он ей расставлял. Теперь ситуация представилась ей совсем с другой точки зрения. Если он хочет использовать свое служебное положение, чтобы ее совратить, то это уже граничит с уголовно наказуемым деянием — сексуальным домогательством.

Машина остановилась у дома Петерсонов. Николь взялась за ручку дверцы, но Джеймс удержал ее.

— Куда вы бежите? Или бойтесь, что я снова наброшусь на вас?

Николь лишь сверкнула глазами, не в состоянии сдержать гнев. Он же в противоположность ей выглядел спокойным до умопомрачения. На красиво изогнутых губах играла улыбка. Его все это забавляло!

— Еще час назад мое общество не вызывало в вас отвращения.

Опять он пытается ее унизить.

— Это было до того, как вы переступили границы допустимого.

— Ну-ну, не настолько же вы старомодны. В наше время вполне позволительно целовать девушку, к которой испытываешь влечение.

— Но не в том случае, если эта девушка — ваша подчиненная и зависит от вас.

— Ах, вот оно что! Злонамеренный хозяин, принуждающий беззащитную подчиненную к сексуальным отношениям? — Он выпустил ее руку, откинулся на сиденье. — Думаю, вам лучше как следует подумать, прежде чем обращаться к адвокату. Я ведь не угрожал вам увольнением, если вы не подчинитесь. И более того, я что-то не заметил особого сопротивления с вашей стороны.

Он прав, с огорчением подумала Николь. Никто ее ни к чему не принуждал. Щеки ее вспыхнули при воспоминании о том, как она прижималась к нему, как отвечала на его поцелуи.

— Возможно, я и требовательный начальник, — спокойно продолжал он, — но не тиран. А в отношениях с вами у меня и не было необходимости использовать служебное положение. Я с самого начала заметил вашу уступчивость.

Николь гневно вскинула голову. Наглость этого человека просто невыносима!

— Но вы можете не беспокоиться, — продолжал он все тем же небрежным тоном. — Никому не запрещено влюбиться даже в собственного босса.

— Что?! — Николь задохнулась от возмущения. — Я в вас не влюблена! И никогда не влюблюсь.

— На вашем месте я бы не был таким самоуверенным, — неожиданно он наклонился к ней совсем близко. Николь откинулась назад, однако руки почему-то отказывались открыть дверцу машины. — Поймите меня правильно, Николь, — произнес он хриплым полушепотом. — Я человек целеустремленный, В наш первый вечер я заметил, что вам недостает опыта. Но это дело поправимое. Я дам вам этот опыт.

Наконец она собрала всю свою волю. Выпрыгнула из машины, хлопнула дверцей что было сил. Взбежала на крыльцо, со страхом оглядываясь, не идет ли он за ней.

Но нет. Его автомобиль уже выехал на дорогу, устрашающе сверкая красными фарами.

К счастью, на следующей неделе начались занятия, и вскоре события этого вечера отошли в прошлое. Джеймс за это время ни разу не появился, а Николь занималась лодками — отчищала, красила и оснащала свой флот.

Затем наступили два бурных дня регистрации студентов. Их распределяли по трем группам — начинающую, среднюю и «продвинутую». Занятия с последними будут целиком сконцентрированы на гонках. Наплыв желающих был немалый, однако, к своему огорчению, Николь обнаружила, что из сорока пяти подростков лишь шестеро годятся для «продвинутого» класса. Всего шесть потенциальных защитников Кубка Бентона… Она уже слышала от Стива, что в прошлом году здесь собралась большая группа необыкновенно способных молодых яхтсменов, но сейчас все они уже перешли возрастной барьер. Придется набирать команды из «середнячков». И все же Николь связывала основные свои надежды с этой драгоценной шестеркой.

Она чередовала занятия на берегу с практикой на море и таким образом проводила по два дня с каждой группой. Интереснее всего было с начинающими — хвастливыми, но жадными до обучения. А так как они были самыми младшими по возрасту, то и подчинялись охотнее, и справиться с ними оказалось легче всего.

Средние — ребята постарше — больше интересовались друг другом, чем занятиями. Но и они оказались достаточно способными, легко впитывали знания.

Проблемы начались именно с «продвинутыми», со «священной шестеркой», как называла их про себя Николь. Эти яркие личности начали проявлять себя с первых же дней обучения, каждый по-своему. В начале второй недели из-за сильного порывистого ветра Николь решила провести занятия на берегу. Все уселись на полу в главном зале. Николь разложила на ковре наглядные пособия. Картонная стрелка указывала направление ветра; модель яхты стояла на смятом листе бумаги, изображавшем волну.

— Когда вы идете по ветру — говорила Николь, — шквал может опрокинуть лодку. Кто из вас объяснит мне, как это происходит? Алан?

Алан, как всегда, смотрел в сторону. Такой же самоуверенный, как его отец. Ему вот-вот исполнится семнадцать. Опыта у него побольше, чем у остальных, поэтому он считает себя выше «земных» проблем — всяких там занятий на берегу и прочего.

Он обернулся к Николь.

— Могу объяснить. Если ты круглый дурак, то ты повернешь против ветра, тебя закружит, трахнет по кумполу — и привет.

Пол Бендикс, из свиты Алана, громко заржал. Николь уже знала, что Алан говорит в такой манере только для того, чтобы шокировать ее, и поэтому старалась сохранять спокойствие. Когда это произошло в первый раз, она рассказала отцу Алана, но тот лишь пренебрежительно хмыкнул.

— Не обращайте внимания. Мне главное, чтобы он привез домой «серебро» и чтобы отец мог им гордиться.

Тем не менее он, по-видимому, поговорил с сыном — несколько дней после этого Алан старался попридержать язык.

Сегодня Николь решила поставить его на место:

— Боюсь, что ты ошибаешься, Алан. Кто еще хочет ответить?

Алан был явно обескуражен. Больше никто не вызвался отвечать, и Николь кратко объяснила сама, какие силы действуют на лодку, когда та плывет по ветру при сильном бризе, и как этим силам можно противостоять: перенести всю силу тяжести назад и продолжать двигаться прямо по ветру.

Теперь пора закрепить урок с помощью вопросов.

— Синди, как надо управлять лодкой, когда опускаешься на волне? Как сделать, чтобы лодка не перевернулась?

Синди Бауман застенчиво повторила все, что говорила Николь. Это была хорошенькая девочка с длинными золотисто-рыжими вьющимися волосами. Точная копия брата-близнеца, почти такого же сдержанного, как и сестра.

— Хорошо, — сказала Николь. — Теперь Стюарт. Скажи нам, почему надо поворачивать румпель на себя, когда накрывает волна?

Стюарт Джонсон и Пэтти Крофт, последние из «священной шестерки», оба были способными яхтсменами, однако начавшийся между ними роман поглощал все их внимание.

— Ну… это… потому что… — Он обернулся к ней, но та только прикрыла рот рукой и хихикнула. В конце концов он вспомнил: — А, это потому, что волна разворачивает нос лодки, а если потянуть румпель на себя, лодка не развернется поперек волны.