— Это того стоит.
— Ну да. А то кто его знает, когда еще увидимся, и вообще…
Лику передернуло.
— Зачем Вы так говорите? Все будет хорошо.
— Наверное, — вздохнула девушка. — Это у меня от беременности. Нервы шалят. Мне мама сказала — только Лешку не расстраивай, не плачь там, пусть уедет с легким сердцем. А ей говорю — ну как же мне не плакать, вот рожу, и даже не смогу папаше показать ребенка! И вообще… Лешик!!!
Девушка встала со скамейки, держась за поясницу, и утиной походкой засеменила к голубоглазому загорелому парню, который расплылся в улыбке и первым делом прижался к животу. Девушка тут же разревелась, не сдержав свои намерения.
Лика забеспокоилась, почему Миши все еще нет. Уже все, кто пришел с ней, дождались и получили разрешения на встречу, некоторые даже ушли за пределы части, а она все сидела и смотрела с тоской на дверь. Наконец, он, сияющий, вошел и она невольно загляделась на него — подтянутый, в форме, с загорелым лицом, похудевший и повзрослевший. Он тоже остановился, едва сдерживая рвущуюся наружу радость. Он смотрел на нее, словно пытаясь охватить взглядом ее всю, целиком, на расстоянии.
— У нас всего два часа, ты долго еще будешь там стоять? — Лика схватила его за руку, притянула к себе и прошептала на ухо. — Почему так долго?
— Пока позвали, пока разрешение получил. Просто замечательно, котенок, что ты приехала. Ведь мы уезжаем через неделю в командировку в Дагестан. Видишь? Вся комната свиданий забита родственниками, прощаться приехали.
— Миш, там говорят, самая настоящая война идет, — обеспокоено сказала Лика, прижавшись к любимому. — Я боюсь за тебя.
— Глупенькая, какая война? Ну, вторглась с территории Чечни банда вооруженных хорьков. Такого им зададим перцу, надолго запомнят, как высовывать крысиный нос из своей норы! У них же нет ни военной техники, ни боевого опыта. Будут драпать, смазав пятки! Вот увидишь! За нас не беспокойся, мы всего лишь на три месяца поедем.
— Я все равно боюсь. Миш, я только на день приехала, у меня вечером поезд, — виновато потупив глаза, прошептала Лика.
— Подожди меня здесь, попытаюсь увольнительную выцыганить!
Тихонову пришлось долго прождать дежурного по части, вечно хмурого капитана Розанова, но в итоге ему повезло. В это день у было благодушное настроение: наконец-то после томительного ожидания он из автосервиса забрал отремонтированную машину. Услышав о приехавшей в гости невесте, он тут же без всяких вопросов подмахнул Мише увольнительную.
С улыбкой во весь рот он влетел в гостевую
— Выбил увольнительную на целый день!
Лика просияла.
— Да ты что? Как ты умудрился? А мне сказали, не близкая родственница, надолго не рассчитывайте.
— Уметь надо. Пошли!
Он подхватил ее за локоток, подмигнул солдатам на проходной и они вышли из здания.
— Куда пойдем? — она прижималась к нему всем телом, льнула каждой частичкой. — Я так соскучилась, медвежонок.
— Да хоть куда. Здесь в поселке можно снять комнату, если хочешь.
— Снять комнату? Посмотрим. Давай сначала прогуляемся, поболтаем. Мне столько всего хочется спросить! В чужом доме не поговоришь.
— Тогда на пляж. Бархатный сезон, вода в море самое то!
Они схватились за руки и побежали, как школьники, увиливающие от уроков. По дороге несли всякую всячину, о чем угодно, о погоде, о солнце, о поездах, о море. Казалось, счастье просто поглотило их, растворила, вырвав из реальности.
На пляже было довольно людно. Лика оглянулась, приглядывая местечко, где можно примоститься.
— Может, купим что-нибудь перекусить и сядем где-нибудь? Вон там зонтики со столиками виднеются, пойдем?
— У меня есть идея получше. Если мы пройдемся еще минут сорок, я покажу тебе такую бухточку, где нас никто не отыщет. Секретное место!
— А ты откуда знаешь?
— Ребята рассказали. Так пойдем?
— Пойдем!
Ребята не обманули. Хоть и долго пришлось идти, но место стоило того. Морской прибой вырезал в прибрежной линии резкий изгиб за скалу, спрятав узкое, окруженное стенами скалы с трех сторон, место, от окружающих глаз. Скалы возвышались высоко над бухтой, откидывая тень, влажный прохладный песок мягко скрипел под ногами, покрываясь морской пеной с каждым прибоем новой волны. Лика с наслаждением села на песок, вытянув ноги. Миша обхватил ее за плечи и прижал к себе. Скалы надежно укрывали их, их можно было увидеть только лишь заплыв с моря. Любые шаги отдавались звонким эхом под ногами.
Они просидели так довольно долго, не в силах наговориться. Десятки писем казались ничем по сравнению с их встречей. Лика рассказала обо всех новостях на заводе, о том, как навещала пару раз его маму, как жила у Кирилла, с восторгом рассказывала о Ксении Карловне, о своих учениках, о проделках «клоуна» Кузи, словом обо всем на свете. С замиранием сердца слушала Мишу о его новых друзьях, новой жизни, о тренировках. Подмечала, как он изменился, стал взрослее, что ли, серьезнее. Вглядывалась, в надежде отыскать на лице, что он чувствует по поводу отъезда, но не находила ничего.
— Миш, ты ни капельки не волнуешься?
— О чем?
— О войне. Ведь там же война.
— Знаю. Что делать? Велели, едем. Прорвемся.
— Но все же… Разве не страшно?
Он помедлил с ответом.
— Нет.
Она обхватила его лицо руками, приблизила к себе.
— А мне страшно. Мне очень страшно.
Он помолчал, нахмурился.
— Мне тоже. Но по-другому. Я не боюсь воевать. Не боюсь этих гадов. Я боюсь, что если что-то случится, я больше не увижу тебя. Вот этого я боюсь. Только не плачь, ладно?
Слезы у нее уже были на подходе, но она сдержалась.
— Не буду. Но обещай мне, что будешь беречь себя?
— Обещаю.
«А как беречь?» — подумал он. — «Война никого не щадит. От нее не спрячешься. Разве что судьба обласкает тебя везением, и тогда пуля пролетит мимо. А беречься, не беречься — это все ерунда. Нет такого понятия на войне.» Миша знал об этом, но ему так было жалко смотреть на страдания Лики, что он готов был пообещать ей что угодно. В голову лезли мрачные мысли о событиях последних дней: в Дагестане при штурме высоты, где окопались боевики, погибли десантники под командованием майора Костикова. Погибших долго не могли забрать, подходы простреливались вражескими снайперами. А спустя несколько дней, когда десантники сделали попытку атаковать «духов» с фланга, свои же вертолетчики по ошибке накрыли оставшихся из батальона». Мише вспомнилась аналогичная ситуация, которой с ними поделился вчера старший лейтенант Саранцев, он упомянул, что в январе 1995-го также авиация «долбанула» по своим десантникам, угробив из 104-ой Тульской около пятидесяти человек».
